стал идти по порядку, от события к событию, начиная с допроса вдовы. Собственно, там было много странного и неожиданного, но все это укладывалось в некую, пусть и довольно омерзительную, но, все же – логику. Единственное, что из этой логики выклинивалось, это – странное бегство Маркуса, и при этом похищение им стилета.
– Нет, – подумал Альфред. – Тут что-то не так. Что-то заставило его так поступить. Это не прихоть и не каприз. Да, он, конечно, не хотел очной ставки с Брунхильд, но не думаю, что он так уж этого боялся. Понятно, что я скорее поверил бы ему, чем вдове. Что еще? Что-то, видимо, сложилось в его голове, какая-то мозаика. Скорее всего, он, пролистав «Книгу Азраила», понял, что ритуал можно провести в какое-то очень особенное время, и этот час вот-вот наступит. Что особенного было в том времени? Впрочем, это вряд ли удастся понять, без той книги. Это может быть соединение Солнца или какой-то планеты с какой-нибудь звездой, вроде Альфарда50, какое-то особое взаиморасположение планет, в общем – что угодно. Но то, что он сильно спешил, это, я думаю, очевидно. Так, затем он прихватывает стилет и убегает домой. Ему нужно около трех часов, чтобы провести этот ритуал, и он уходит… Затем прихожу я, и обнаруживаю свою трость, бумаги, что там было еще? На столе кроме бумаг стоял бокал, валялся давешний пентакль и его деревянная резная указка… вроде, больше ничего… Стоп, стоп… Да ведь это же как раз четыре необходимых предмета, для инициации символа «Маг»! Как я сразу этого не заметил! Ну да! Бокал – это «кубки», указка – «жезлы», пентакль – «динарии» и ему не хватало только «мечей»51! Вот он и прихватил мой стилет, тем более что, по его мнению, я в этой истории был как раз «рыцарем мечей»! Я думаю, что он не мог взять для ритуала, в качестве символа мечей какой-то из ножей, что были в доме, они, очевидно, не годились, поскольку нож не должен был бы быть прежде в «кухонном» или охотничьем употреблении. Так что же это получается? Бургомистр прошел весь этот труднейший путь лишь затем, чтобы Маркус в конце концов, смог сделать за него последний шаг? Так кто вообще кем управлял во всей этой истории?
Он сел на кровати и охватил голову руками. Посидев так несколько минут, он затем встал, и, вынув свой чемодан из шкафа, достал оттуда припрятанную на всякий случай фляжку с бренди.
***
Утром наспех позавтракав, Альфред пошел навестить вдову. Настроение было хуже некуда. Он был очень зол на весь белый свет, но, главным образом, все-таки – на себя и на свою близорукость. Хотя, Альфред уже в сотый раз спрашивал себя, что можно было сделать и где была допущена ошибка, он так и не находил ответа, как ни старался снова и снова припомнить все детали этого странного дела.
Двое переодетых филеров, как и было договорено заранее, дежурили неподалеку. Один сидел на лавочке и читал утреннюю газету, а другой шагах в пятидесяти крошил хлеб голубям.
Альфред подошел к нему и, не поворачиваясь, спросил:
– Никто не приходил?
– Никто, – также, не оборачиваясь, ответил тихо филер.
Альфред зашел на крыльцо дома вдовы, и второй филер тотчас отложив газету, сунул руку в боковой карман. Альфред подал условный знак: снял шляпу и отряхнул ее левой рукой в желтой лайковой перчатке. Филер тотчас опустил глаза, и снова взял газету, углубившись в чтение.
Альфред постучал в дверь. Прошла минута или две, но никто так и не пришел открыть. Тогда он нажал на ручку двери, и она отворилась сама собой. Щелкнув кнопкой стилета, он вбежал в дом. Второпях обойдя все комнаты, он убедился, что труп Ирен уже забрали, а вдова при этом исчезла, во всяком случае, он ее нигде не обнаружил. Тогда он снова прошелся по всем комнатам, уже не спеша, и заглядывая даже в ванные комнаты. Теперь Альфред обращал внимание даже на мельчайшие детали. Все вещи в гардеробных комнатах как будто были на месте. А вот и тот самый барометр, упомянутый бургомистром, только он почему-то теперь висит не на первом, а на втором этаже… На месте также оказалась и шкатулка с драгоценностями. Обувь тоже как будто была вся расставлена по своим местам, и очевидной недостачи не наблюдалось, если только у вдовы не было в запасе еще сколько-то пар, спрятанных в других шкафах. Затем он вернулся в гостиную и увидел на столе листок бумаги, который прежде, пробегая по дому, не заметил. Взяв его в руки, он стал читать:
Дорогой Альфред!
Простите, что несколько спутала ваши планы, но, согласитесь, отправиться в ваше учреждение под конвоем и подвергнуться всем этим вашим процедурам, было бы с моей стороны просто нелепо, да, в общем-то, и недостойно мага. И хоть мне все еще далеко до мастерства Ирен, но все-таки, я уже и не просто человек. Не скрою, вы мне очень понравились, и именно поэтому я и пишу вам это прощальное письмо. В самом деле, вы были настоящий джентльмен, умный и очень достойный противник. Не скрою, не будь вы столь щепетильны, я бы попробовала вас так же узнать поближе и с некоторых других сторон, но, увы, нам было отведено слишком мало времени. Теперь же его и вовсе не осталось. Здесь, в этом городе, да и в этом мире в целом, мне более делать нечего. Кто знает, быть может, в других мирах мы еще когда-нибудь встретимся. Во всяком случае, я буду вас там искать. Хотела бы также передать привет вашему другу Маркусу, но и это, к сожалению, невозможно. Насколько я поняла, он решил уйти на службу к Азраэлю, воспользовавшись «тропой», проторенной моим покойным мужем. Вы не находите, как все это странно и в тоже время удивительно точно получилось? Воистину, чудны дела Господни. Но, тем не менее, это значит, что мы более не увидимся с ним никогда. Во всяком случае, мне нужно будет внимательно следить, чтобы этого не произошло.
Всего вам доброго! Возьмите от этой жизни все!
Искренне Ваша, Брунхильд.
П.С.
Честно говоря, я не думаю, что у ваших отношений с помощницей есть будущее. Да, я знаю, что пока еще между вами ничего нет. Но, скоро будет, поверьте мне. Однако, вы – слишком разные люди, а потому ваши пути неизбежно разойдутся. Впрочем, вам пока не стоит об этом думать. Она – замечательная девушка.
