— И почему же?
— Да потому, что ты, когда найдешь, вмиг забываешь об этом. Поэтому вещь и оказывается там, где ты и не думала ее найти.
— К чему ты ведешь?
— К тому, что мы до сих пор не проверили это самое место.
Даже сквозь стены столовой до них донесся характерный
звук работающего двигателя вертолета. поднявшись из-за стола, Марк и Линда вышли из столовой и направились в кормовую часть корабля. Там, на раздвоенной, как ласточкин хвост, корме «Золотых небес», располагался бассейн. Лазурные воды бассейна были накрыты чем-то вроде огромной крышки, а вокруг были натянуты ограждения из канатов — экипаж запретил пассажирам даже подходить к бассейну.
Вертолетом оказался «Белл Джетрэнджер» с надписью на боку «Посейдон турс». Даже отсюда снизу Марк и Линда различали пилота и трех пассажиров в кабине.
— Это явно не к добру, — заключила Линда, стараясь перекричать шум лопастей.
— Думаешь, они явились за нами?
— Люди редко умирают на круизных кораблях, и, когда один из его последователей был убит в Стамбуле, Том Сэверенс вынужден был действовать быстро. Интересно, как он уломал круизную линию согласиться на такое? Конечно, Гомесу Адамсу такое раз плюнуть, но все-таки усадить вертолет на корабль на ходу — дело небезопасное.
— У них денег куры не клюют.
Вертолет мелькнул над флагом на корме, подняв лопастями облако брызг там, где экипаж драил палубу. Он завис, как насекомое — пилот учел и скорость, и сопротивление воздуха, прежде чем начать снижаться на покрытие бассейна. Он так удерживал машину, что почти не касался покрытия. Тут одновременно распахнулись три дверцы и из вертолета спрыгнули трое мужчин с переброшенными через плечо нейлоновыми пакетами. Пилот вынужден был чуть убавить мощность — машина резко полегчала. Едва дверцы захлопнулись, как гигантское насекомое, басовито зажужжав, снова поднялось и стало быстро удаляться от корабля.
— Эдди что-то говорил о Зелимире Коваче, который смахивает на Бориса Карлоффа, только выглядит потрепаннее.
Марк кивнул на прибывших.
— Это тот, высокий в середине?
— Должно быть, он.
Всю троицу прибывших встретил один из корабельных офицеров, но без рукопожатий. Их одежда цвета хаки, в общем обычная, отчего-то казалась военной формой — рубашки, легкие ветровки. И рюкзаки тоже в тон, отметила Линда.
— Как ты думаешь, что они притащили в своих сумках? — спросила она Марка.
— Смену белья, носочки, бритвы. Ну… и «пушки» тоже.
До сих пор их самым большим риском было разместиться в укромном местечке «Золотых небес» где-нибудь у кормы, а главное объяснение еще предстояло на берегу. Теперь все изменилось. Ковач с подручными притащились сюда за ними, и не было никакого сомнения в том, что будет, когда их сцапают. Единственное, на что оставалось уповать Марку и Линде, так это на то, что Ковач не знает, сколько людей охотится за вирусом. Впрочем, призвав на помощь офицеров экипажа и матросов, они вмиг вычислят безбилетников, тем более что в случае Марка и Линды особого труда это не составит.
— Что-то у меня в голове не укладывается, — доложил Марк, когда они отошли от перил.
— И что же?
— Неужели Ковач рискнул бы оказаться на борту судна, которое они собрались заразить тем же самым вирусом, что отправил на тот свет всех пассажиров «Золотого рассвета»?
— Рискнул бы, если он привит.
К полудню три четверти людей на судне испытывали симптомы простудной болезни, и, несмотря на все предосторожности, среди них оказались и Марк с Линдой.
ГЛАВА 32
Сильный самум свистел и выл над аэродромом, взметая затмевавшие небо облака пыли. Чартерный самолет «Ситэйшн» во время посадки едва не сдуло с ВВП влево.
Шасси, лязгнув, мягко ударились о полосу, пилот выпустил тормозные щитки. Турбины еще некоторое время ревели, чтобы удержать самолет.
Единственному пассажиру машины было не до метеоусловий, не до опасного приземления. Во время коммерческого рейса из Ниццы в Лондон, а затем из Лондона в Даллас, где его дожидался арендованный служебный самолет, он неотрывно глядел на монитор ноутбука, быстро перебирая пальцами по клавиатуре.
Когда Эрик измыслил план запустить российскую баллистическую ракету, эта идея была лишь очертанием, контурами идеи в целом. Он не думал, что столкнется с таким колоссальным объемом данных, необходимых, чтобы упомянутый план сработал. Орбитальные скорости, векторы, вращение Земли, масса вольфрамовых стержней и добрая сотня других составляющих — и все это необходимо было принять в расчет в ходе вычислений.
Имея за плечами военно-морское образование, он не сомневался, что понял все необходимые математические расчеты, хотя отнюдь не был против, если бы ему подсобил Мерф. У Марка был врожденный дар к тригонометрическим вычислениям, что значительно упростило бы дело. Но нет, всем руководить будет он, и Председатель к нему прислушался. Просто квалификация Марка была повыше, чем Эрика.
Поскольку все сводилось к задачам коммуникационного характера, то есть к связи между спутником и компьютером, вполне естественно, что всплыла фигура Хали Касима. Но Хали, как на грех, приболел после карнавальных удовольствий и работать не мог.
Эрику по силам было то, на что способны были очень немногие. Ничего, в свое время он об этом напомнит и себе и другим, но сейчас предстояло копаться в цифрах. Он известил Джани Даль о необходимости заняться этим, приукрасив опасность, но толком ничего не объяснив. А поскольку Марк увяз на «Золотых небесах», можно было и заняться симпатичной молодой норвежкой. Она числилась в списке его любовных похождений под номером восьмым и едва не перекочевала в номер девятый, когда он пытался объяснить ей, почему вынужден убраться с этого кораблика. Хотелось бы ему знать, что это означало, когда Джани, вздернув нос, уже хотела что-то сказать, перед тем как он оставил ее в изоляторе.
Следовало спросить доктора Хаксли.
Самолет приземлился, опасно балансируя на двух колесах пару секунд, пока пилот не смог выровнять машину. Рулежка была долгой, они забрались довольно далеко — взлетно-посадочная полоса была в длину свыше трех миль — и, наконец, причалили к внушительному ангару, рядом с еще одним стоявшим чуть поодаль служебным самолетом без опознавательных знаков. Над въездом в ангар красовалось название полузабытой авиакомпании. Турбины смолкли, и из кабины появился второй пилот.
— Прошу прощения, мистер Стоун, но мы не можем въехать в ангар в такую бурю. Однако не беспокойтесь, к вечеру она утихнет.
Эрик уже просмотрел с десяток погодных интернет-сайтов и знал с точностью до минуты, когда этот холодный фронт продолжит путь дальше. К полуночи от него и легкого бриза не останется.
Захлопнув ноут, Эрик взял ручной багаж — видавший виды портплед, еще со времен службы в ВМФ, с которым не расставался с самого Аннаполиса[12].
