заколотиться от чувства вины и сожаления. Но я не бежала. Я просто схватила с пола его футболку и натянула ее, прежде чем снова лечь на него.
Он провел большим пальцем по нижней губе.
— То, что ты надела мою футболку, не помогает мне сосредоточиться.
Услышав его слова, мне было интересно…
— О чем ты думаешь?
Его губы скривились в жаркой, волчьей ухмылке.
— О том, что я чувствую, как из тебя вытекает моя сперма, смешанная с твоим возбуждением.
Меня пробрала дрожь. Он заставил меня кончить так сильно, что мое тело никак не могло выдержать большего. Но я обнаружила, что готова терпеть боль.
Я не просто так надела рубашку, но не помню почему…
О. Точно.
— Ну и кто теперь отвлекает? — спросила я.
— Все еще ты.
Я понимала, что он не хочет говорить о своей семейной драме, но я все равно хотела знать.
— Расскажи мне больше.
Он убрал разлетевшиеся волосы на моем лице, его взгляд остановился на пучке, и его челюсть сжалась.
— Сначала собери волосы в хвост, — ответил он, как будто мы вели какие-то странные переговоры.
— И это все? А я-то думала, что ты крупный бизнесмен. Я бы договорилась о большем.
— В таком случае…
— Неа, слишком поздно, — я распустила пучок, прежде чем завязать волосы в высокий хвост.
— Ты — чертова мечта, — пробормотал он так, словно я исполняла стриптиз, а не меняла прическу.
— Если так пойдет и дальше, то я стану обладателем нереального, огромного эго.
— Хорошо, — его пальцы рассеянно перебирали мои волосы.
— Сделка есть сделка, — подтолкнула я, когда он замолчал. — Расскажи мне больше.
— Контролирующая маньячка, — поддразнил он, нежно погладив меня по волосам. Вздохнув, он снова приступил к рассказу. — Мой отец не мог смириться с тем, что не унаследовал курорты. Сэл оставил моим родителям безумное количество денег, но отец хотел власти. Вместо того чтобы позволить опытной команде Сэла управлять делами, он взял все в свои руки.
— Что закончилось не очень хорошо, — предположила я.
— Он понятия не имел, что делает. А поскольку учиться было бы слишком сложно, он угрожал, шантажировал и обманывал. Он влез не в свое дело и едва не потерял все. А потом он умер — одинокий и презираемый.
Мои глаза расширились.
— Ты не…
— Убил моего старика? Нет, — он смотрел на меня сверху вниз, безоговорочно честный. — Но я собирался, Джульетта. Я собирался отплатить ему за каждый удар, нож и пулю, которые я получил благодаря его дерьму. А потом я собирался всадить пулю ему между глаз. Но передо мной стояла длинная очередь, и один из них добрался до него первым.
— Ты принимал удары, ножи и пули? — мой гнев и возмущение росли по мере того, как я откидывалась назад и осматривала его красиво изукрашенный торс.
Мой взгляд вернулся к нему, когда я почувствовала его тихий смех. Он перешел в громкий смех, когда я отвела взгляд.
— Боже, ты совершенна, — сказал он, забавляясь моей яростью. — Я только что признался, что планировал убить своего старика, а тебя волнуют мои старые травмы.
— А что еще меня должно волновать? — спросила я, когда мой желудок громко заурчал.
Настала его очередь оскалиться, он выглядел недовольным.
— Ты мало ешь.
Я уже три дня почти не ела. Мой желудок урчал, так что мужчина был прав. Я слезла с него, но не перестала говорить.
— Ты сказал, что твой отец умер, когда тебе было девятнадцать. С тех пор ты управляешь курортами?
— Неофициально. В завещании Сэла были оговорены колледж и возраст, потому что он знал, что я попытаюсь сразу приступить к работе, и не хотел, чтобы я пропустил это время. После смерти отца мама стала законным попечителем, хотя и только по имени. Я начал управлять делами и наводить порядок, пока получал диплом.
Я не стала спрашивать, как он навел порядок, потому что была уверена, что мне не нужны такие подробности.
Вместо этого я дернула головой в сторону двери.
— Покорми меня, папочка.
Стоя, его тело стройное, мускулистое и твердое, он провел пальцем по нижней губе.
— После того, как я накормлю тебя, ты будешь скакать на моем лице и кормить меня.
Мои соски напряглись, и новая волна возбуждения прокатилась по телу.
— Договорились.
Максимо натянул шорты, и мы отправились на кухню. И после того, как он накормил меня, мы дошли до гостиной, прежде чем его спина оказалась на полу, а я — на его лице.
Потому что сделка есть сделка.
Глава 32. Хорошая жизнь
Максимо
— Как этот ублюдок просто исчез? — прорычал я в трубку.
— Он всегда потеет, — прошептала Джульетта со своего места на моих коленях. — Наверное, от этого он становится скользким.
Господи.
Только она может заставить меня улыбаться, когда я в ярости.
— Никто из его старой команды его не видел, — сказал Эш. — Половина людей, с которыми мы говорили, считает, что он сбежал с Шамусом, чтобы не платить долги. Другая половина — что Шамус мертв, и его прикончили вместе с Кармайклом.
— Пока нет, — пробормотал я, не сводя взгляда с Джульетты, чтобы увидеть ее реакцию на случай, если она его услышит.
Но ее не было.
С моей девочкой все было хорошо.
Нет, она была счастлива.
Она наконец-то доверилась мне, а вместе с этим и подчинилась.
И, черт возьми, это было даже лучше, чем я думал.
Каждый раз, когда она отдавала мне больше того груза, который всегда несла на своих плечах, она становилась все счастливее. Больше улыбалась. Больше смеялась. Больше прикасалась ко мне.
Ее стены не были разрушены. Они исчезли.
Первые три дня я провел дома в аду, зная, что она отдаляется. Но последующие три дня были просто раем.
Подумав о словах Эша, я нахмурил брови.
— Шамус… отсутствует уже больше года. Они не видели Кармайкла с тех пор?
— Нет.
Вегас не был большим городом. На его исчезновение потребовалось бы усилие. Связи.
— Продолжай спрашивать. Кто-то же должен знать, с кем этот ублюдок связался.
— Иди по следам пота, — прошептала Джульет, снова заставив меня улыбнуться, когда мне хотелось пробить дыру в этой чертовой стене.
— Она вроде бы в порядке, — сказал Эш.
— Так и есть.
Он понизил голос, чтобы девушка не услышала.
— Полагаю, это означает, что гость еще не пришел.
Мой взгляд остановился на Джульетте, снова ожидая реакции, которой не последовало.
— Нет.
В его тоне был намек на смех.
— Удачи.
Она мне понадобится.
— Ничего? — спросила Джульетта, когда я отключился.
— Нет.
— Черт, — она наклонила голову
