сменил тему:
– Но я так и не понял, зачем эта стихийная защита перед гробницей?
– Костяной посох символизирует гармонию, Скандар. Гармонию между дикими единорогами и единорогами с наездниками. Гармонию между элементами. Никакой духовный маг не смог бы добраться до гробницы в одиночку. Тебе это удалось, потому что с тобой были друзья. Мы с Королевой всегда знали, что, пока на Острове есть наездники, принадлежащие разным элементам, но готовые действовать сообща, надежда ещё остаётся. Порой достаточно всего пары хороших людей, чтобы всё изменить. Но ты и так это уже знаешь.
В этот момент гробницу так сильно затрясло, что на Скандара и Негодяя с потолка посыпались комья земли.
– Я слишком долго говорил. Времени мало.
Первый Наездник отошёл назад к холмику посреди пещеры, сунул внутрь светящуюся руку и достал из него длинный белый посох.
В торжественном молчании он передал его из своих призрачных рук в измазанные грязью руки Скандара. Посох выглядел цельным, и единственным, что нарушало гладкую поверхность холодной кости, были вырезанные на ней символы. Символ огня в самом низу, затем воздуха, земли, воды и, наконец, на венчающем посох круглом навершии – символ духа.
– Надеюсь, он больше никогда никому не понадобится, – пылко произнёс Скандар.
Первый Наездник покачал головой:
– Он всегда будет нужен, Скандар. Через сотню лет, через тысячу. Никто не застрахован от ошибок, нам остаётся лишь надеяться, что каждая из них делает нас чуточку добрее. Так что не забудь вернуть его сюда. Когда завершишь свою миссию. – Он снова сел на Королеву диких единорогов и поднял руку, прощаясь. Их тела замигали, как плохо вкрученные лампочки. – Тебя предаст тот, кого ты больше всех любишь, Скандар Смит. Имей это в виду. В самый ответственный момент этот человек повернётся к тебе спиной.
– Что?! – опешил Скандар. – О ком вы говорите?
Перед его внутренним взором сначала пронеслись лица его квартета: Бобби, Фло и Митчелл. Затем его семьи: Кенна, папа, Агата.
Но очертания Первого Наездника и его любимой Королевы становились всё ярче, подобно разгорающимся звёздам, и ослеплённый Скандар против воли моргнул. И за этот краткий миг они исчезли.
Дверь гробницы отворилась. Негодяй визгом встретил ворвавшихся в проём Серебряного Клинка, Соколиную Ярость и Очарование Красной Ночи, ведомых рвущимися в бой наездниками.
Бобби первой заметила в руке Скандара костяной посох.
– Ты уже его добыл?! Ну вот! Ты хоть что-нибудь делал или расслаблялся тут в тенёчке, пока мы сдерживали злых стихийных единорогов?
Скандар был не готов обсуждать случившееся в гробнице. Внезапно его затопил ужас от мысли, чем всё могло закончиться, если бы он проиграл, и силы разом его покинули, и он бухнулся на колени.
Но почти сразу его подхватили руки. Руки его квартета.
– Ты в порядке, всё хорошо, – снова и снова повторяла Фло.
– Мы с тобой, духовный мальчик, – пропела Бобби.
Митчелл просто сжал ему руку, не произнося ни слова, но улыбаясь.
На секунду Скандар расслабился, зная, что друзья не дадут ему упасть, но затем его охватила паника:
– Летим скорее в Гнездо!
Они вернулись в туннель – без магических заторов Королевы диких единорогов они прошли его намного быстрее, но даже это показалось Скандару вечностью.
– Сколько уже времени, как думаете? – встревоженно спросила Фло.
У Скандара ёкнуло сердце:
– Не знаю. Мне кажется, Первый Наездник сказал бы, если бы мы не успевали к закату. Не думаю, что он хочет разрушения Острова.
– Так ты правда встретился…
Но вопрос Фло заглушили радостные крики Бобби и Митчелла, единороги которых первыми выскочили из туннеля на хрустящую под копытами гальку Рыбацкого пляжа.
Один за другим они распрямили свои величественные крылья и взмыли вверх, отражаясь в Зеркальных утёсах, пока не перемахнули за вершину рядом с Инкубатором.
Снизу донёсся громкий крик.
– Вы это слышали? – спросил Скандар, опуская взгляд на зелёный холм Инкубатора.
И остолбенел от увиденного.
В боку Инкубатора зияла дыра, напоминающая незаживающие раны диких единорогов. У Скандара защемило сердце.
– Позже этим займёмся, – перекричал свист ветра Митчелл, летящий слева от Негодяя. – «Из гробницы к стихийному перекрёстку», не забыл?
И Скандар, крепко сжимая в левой руке костяной посох, направил Негодяя прочь от Инкубатора.
Впереди они увидели поднимающуюся над Гнездом группу из семи единорогов. Общество Сапсана покидало Остров, отбрасывая длинные тени в последних солнечных лучах летнего солнцестояния.
«Пожалуйста, – взмолился он, не очень представляя, к кому именно обращается. Хоть к кому, пусть даже к Первому Наезднику. – Пожалуйста, пусть у нас получится!»
Кенна
Крик во тьме
Вдоль внутренней стены Инкубатора стояли пустые подставки для яиц. Кенна старалась не думать о том, как Скандар опустил руку на одно из таких яиц и рог Негодяя пронзил ему ладонь. Старалась не думать, как всё это должно было произойти с ней.
Вместо этого она смотрела внутрь тележки, полной невылупившихся яиц, которые Ткач отбила у стражей прежде, чем они успели увезти её в Пустошь. На время боя Кенна спряталась в одной из тёмных ячеек, где компанию ей составил железный стул. Её мутило от криков. Но ведь она поступала правильно. Именно этого она хотела. Разве нет?
Но все её сомнения испарились, когда Эрика зашла в ячейку с горящими диким возбуждением глазами.
И теперь Кенна, вытянув руку, поглаживала белую скорлупу яиц, одного за другим. Эти единороги не дождались предназначенных им наездников, им суждено было вылупиться дикими и одинокими. Кенна старалась выбросить из головы образ серого в яблоках единорога, спасшего её в Пустоши. Как сказала мама, тот единорог остался в прошлом. Его было недостаточно.
Эрика стояла неподалёку со своим диким единорогом и прислушивалась, не подоспели ли новые стражи, напевая себе под нос уже знакомый куплет, от которого кровь стыла в жилах:
Между тем копит силы наследник
Мага тёмного, верного духу.
Станет бури и шторма он вестник,
Весь наш мир обречёт на разруху.
Это звучало одновременно и как колыбельная, и как угроза.
Кенна прижала ладонь к яйцу. Боли, указавшей бы, что этот единорог – её, не последовало. Судьба не играла здесь никакой роли. Таково желание Эрики Эверхарт. Она хотела, чтобы Кенна выбрала сама, а не чтобы выбрали её. Чтобы Кенна была такой же исключительной, как она. Чтобы они были непобедимы.
С маминой помощью она подняла выбранное яйцо из тележки и с нежностью обвила его руками.
– Сюда. – Эрика помогла Кенне
