опуститься на колени на холодный каменный пол пещеры – так, что яма с догорающим костром оказалась у неё за спиной. Ткач указала на яйцо в руках дочери. – Судьба более не властна над Кенной Эверхарт.
По Инкубатору разнёсся громовой хлопок. Кенна в страхе вскинула голову.
– Не бойся, – успокоила мама. – Что бы ни произошло, дикие единороги никуда не денутся.
Дикий единорог Ткача опустился на разбитые колени, и она взобралась на его гниющую спину. Кенна одной рукой придерживала яйцо у себя на коленях, а другую прижала к макушке, как Дориан Мэннинг два года назад инструктировал Скандара. Движения Кенны были уверенными, отработанными, неотвратимыми.
Из ладони Ткача вырвался белый луч. Он обвился спиралью вокруг Кенны и яйца, и её карие волосы разметались в порождённом урагане.
Ткач, из морщинистой руки которой продолжала литься магия, напоминала величественную статую. Сияющие посреди белой полосы на лице глаза сосредоточенно сощурились.
Кенна зажмурилась.
Магическая спираль вокруг неё закручивалась всё быстрее и быстрее, мигая то зелёным, то красным, то синим, то жёлтым. Неуёмная и неукротимая.
Пещеру озарила белая вспышка.
Раздался громкий треск.
И крик.
Глава двадцатая
Воссоединение
– Где все? – тяжело дыша, спросила Фло, когда квартет вбежал в Гнездо.
Здесь царила зловещая тишина, как если бы даже птицы покинули это место. Минимум четыре из самых высоких деревьев были выкорчеваны, землю засыпало обломками из обрушенных домов. Часть водной стены тоже обвалилась, расплескав вокруг водоросли.
– Не важно! – Скандар смотрел на погружающееся за горизонт солнце. – Всё потом. – Он стиснул в руках костяной посох, тяжёлый из-за объёмного навершия. Первый Наездник сказал: «Порой достаточно всего пары хороших людей, чтобы всё изменить». Скандару очень хотелось верить, что ещё не слишком поздно.
Квартет поспешил к центральной поляне. Сейчас на ней должны бы толпиться жители Гнезда, наблюдающие за проходом новых слепышей по линиям разлома, но вместо этого у Раскола не было ни души. Золотого круга и инструкторов тоже не было видно.
Митчелл принялся рассуждать вслух:
– Линии разлома пересекаются в центре Раскола, если мы воткнём здесь посох в землю, он соединится с зонами и самим магическим фундаментом Острова. Дикие единороги обладают в равной степени магией всех пяти элементов, посох, по всей видимости, должен играть роль громоотвода, кнопки перезагрузки… – Он вздохнул. – Зачем я делаю вид, будто знаю, о чём говорю? Это всего лишь версия!
Но Скандар знал, что Митчелл прав, потому что именно так Первый Наездник описывал задачу посоха: он олицетворял собой жертву дикого единорога – Королевы – во имя любимого и родного Острова. Наездники столетиями хоронили своих единорогов в землю, пропитанную стихийной магией. Воткнув в неё посох, они тем самым пошлют своего рода сигнал: «Мы ошиблись, но мы всё исправим».
Скандар спешился и протёр пальцем символ духа на навершии.
– Думаю, мы должны воткнуть его все вместе, – сказал он Фло, Бобби и Митчеллу.
Друзья тоже спрыгнули на землю и подбежали к нему.
Он показал им вырезанные на посохе символы элементов.
– То есть нам нужно взяться за нашу часть посоха? – с сомнением спросил Митчелл.
– Чтобы добраться до гробницы Первого Наездника, нам тоже пришлось работать заодно, – напомнил Скандар, надеясь их убедить. – Логично, что и сейчас мы должны сделать это сообща, как считаете? Посох символизирует гармонию между элементами. Между дикими единорогами и единорогами с наездниками.
– Откуда ты это знаешь? – удивилась Бобби. – Давно ты стал костяным оракулом?
– Мне это сказал Первый Наездник, или его призрак, или чем бы он ни был.
– Да, мы определённо обсудим это позже, – хрипло заметила Бобби. – А пока у нас есть другая проблема.
– Например?
– Среди нас нет водного мага. А в Гнезде никого не осталось.
У Скандара оборвалось сердце. Бобби права. Им удалось сымпровизировать в туннеле, но при всём желании он не мог сойти за настоящего водного мага.
– Не может быть, чтобы все наездники уже покинули Остров, – возразил Митчелл. – Давайте слетаем в Четырёхточие…
– У нас нет на это времени! – взвыла Фло.
– А у нас есть выбор?! – рявкнул на неё Митчелл.
– Давайте попробуем так, – предложил Скандар. – Может, достаточно будет просто коснуться им земли?
Они выстроились в круг над Расколом так, чтобы каждый прижал ладонь к символу своего элемента на посохе.
– На счёт «три», – выдохнул Скандар. – Раз. Два. ТРИ!
Они воткнули посох в землю – и… ничего. Они подождали. Потом подождали ещё. Сменили руки. Попробовали каждый по отдельности. Но землетрясения продолжали громыхать, молнии – рассекать небо, а горизонт – светиться красным от пожаров.
– АГРХ! – в расстройстве вскричал Скандар. – Придётся найти кого-нибудь, иначе никак!
– Погодите, – внезапно сказала Фло, – сюда кто-то идёт! – Она смотрела куда-то между бронированными стволами, мимо упавших домов в глубь тёмного леса.
– Ты шутишь? – не поверила Бобби и тоже повернулась в ту сторону.
– Шансы один к четырём, что это водный маг, – скептически заметил Митчелл, щурясь в темноту.
– Может, это кто-то из инструкторов? – приободрилась Фло. – Пришли проверить, как дела в Гнезде? Может, это даже инструктор О’Салливан!
Но Скандар уже не слушал. Потому что направляющийся к ним человек не был водным магом, которого им так недоставало, или инструктором. Этот человек даже не был островитянином.
Это была Кенна.
Подобно бунтарской королеве, она шла между бронированными деревьями Гнезда, пока пылающая жаждой мести земля выкорчёвывала их одно за другим. Она остановилась на краю поляны. Выражение необузданной радости сделало её лицо почти неузнаваемым, она выглядела намного старше своих шестнадцати лет. Она была вся в грязи и царапинах, но сияла улыбкой, глядя на что-то возле себя, едва достающее ей до талии.
Единорог.
Дикий единорог.
Жеребёнок дикого единорога.
Скандар ничего не понимал. Не мог. Он отказывался понимать. Хотя его глаза неумолимо отмечали полупрозрачный рог, красные воспалённые глаза, подгнившие копыта и морщинистую, быстро стареющую кожу. Бессмертие уже оставило на этом создании неизгладимый отпечаток за минуты, прошедшие с его появления на свет. И как странно, как неправильно было видеть это на существе, совсем недавно впервые увидевшем мир. При виде его все четыре единорога квартета взревели. Ночь попыталась ускакать к стойлам, Клинок встал на дыбы, на губах Ярости появилась пена, а шея Негодяя мгновенно вспотела.
Действуя почти инстинктивно, Скандар прижал дрожащую руку к плечу Негодяя и призвал его элемент, чтобы увидеть то, что доступно лишь духовному магу.
«Нет. Этого не может быть». Его замутило при виде связи, протянувшейся между сердцем Кенны и сердцем дикого
