голос:
– Ты не единственная, кто накапливал силу.
Вокруг меня ветки можжевельника. Из него делают джин. «Его смола легко воспламеняется», – говорит мне Домохозяйка. Она знает все.
– Держись, Мэйв! – кричит Фиона.
Я лежу на ветках не в силах пошевелить руками и ногами. Я лишь слегка поворачиваю голову и вижу, что Фиону хватают какие-то люди, – из ниоткуда появилось еще больше помощников, раскидывающих лепестки. Я закрываю глаза. «Тебя коснулась та же магия, что и ее. Вам не нужно произносить слова вслух, чтобы общаться. Вам не нужно прикасаться друг к другу, чтобы поддерживать связь».
Я найду ее и поговорю с ней. «Успокойся, Фиона».
«Они поймали меня», – думает Фиона.
Фи, ты можешь исцелить меня. Я знаю, ты можешь.
Она находит в себе силы, хотя и сходит с ума от страха. Мои ребра срастаются. Фиона с любовью сшивает меня, как старую тряпичную куклу. Я чувствую под собой колючие ветки, а под ними – мозаичную плитку. Я подталкиваю себя вверх, все еще ощущая обжигающую веревку на шее.
Я оглядываюсь в поисках Аарона, которого удерживает магия других «Детей». Дори не поскупилась на силу. Я вспомнила, что Аарон говорил мне несколько месяцев назад. Дети хранят свою магию в людях, местах и вещах. Они перемещают ее, как деньги из одного банка в другой. Над корчащимся в агонии Аароном стоит подросток – возможно, один из «маленьких святых». Аарон лежит на животе и хватается за что-то невидимое, воткнувшееся ему в спину.
Ну да, конечно. Десятка Мечей. Одна из самых жестоких и нестабильных карт в колоде; новички выбирают ее, чтобы причинить максимальную боль. Но никто никогда не задумывается о положительной стороне Десятки Мечей: после нее ничего хуже уже быть не может. После нее либо умирают, либо восстают. А я знаю Аарона, он всегда восстает.
Дори смотрит на меня сверху вниз.
– Пусть ты и Домохозяйка, Мэйв, но не забывай, что настоящая владелица этого дома – я. В конце концов, ты всего лишь гостья.
Аарона и Фиону швыряют в бассейн, их тела шлепаются на ветки.
– Видишь ли, дорогая, ты можешь сдерживать гнев Домохозяйки, но я обладаю силой Колодца. Она накапливалась во мне неделями, поступая непосредственно от моих очень преданных юных святых. У тебя сила одной карты, а у меня… у меня сила их всех.
Невидимая веревка душит меня, но единственная моя мысль: «Но как?» Карты – это метафоры, символы, рисунки, придуманные несколько столетий назад. Если смертное тело Домохозяйки смогли заключить в ловушку внутри карты, то значит ли это, что карту можно использовать на смертном теле?
– Дьявол, – произносит Дори как школьная учительница, держа высоко карту с мужчиной и женщиной, прикованных к властвующему над ними огромному зверю.
– Самое забавное в Дьяволе то, что его неправильно понимают. Сам по себе он не зло. Дьявол был послан для испытания человечества. Может ли вера быть истинной, если она не подвергалась испытанию? Книга Иова, Аарон. Ты ведь знаешь это, не так ли?
Аарон ничего не говорит, но я чувствую, как в его голове мельтешат цитаты из Священного Писания.
Вдруг мои ноги как будто охватывают железные оковы. Я смотрю вниз, ожидая увидеть металлические кольца, но там ничего нет. Руки Фионы сведены вместе, как у заключенного в старом фильме. Она лежит со мной, уткнувшись коленями в пол, как паломник во время молитвы. Сначала мне кажется, что она дует на руки, но потом понимаю, что она очень тихо свистит. Что она делает?
Двери снова распахиваются, и в них входит толпа полуголодных, исхудавших «Детей». Всего их человек двести. Минус два. Без Лорны и Софии. Возможно, без кого-то еще.
И тут меня осеняет.
Завтра вся страна проснется под новости о погибших подростках.
– Добро пожаловать всем! – говорит Дори. – Надеюсь, никто не будет возражать против небольшого вечернего праздника. Или утреннего. Сейчас уже рассвет, не так ли?
Подростки заполняют пространство, выстраиваясь вдоль бассейна, держась за руки. Выражения их лиц пустые и одурманенные; им не хватает осмысленности даже для отражения элементарных чувств.
Вот что самое страшное. Они совершенно не волнуются. Никакого страха. Никакого замешательства. Просто молчаливое согласие с происходящим.
– Английский язык нечестный, – продолжает свою лекцию Дори. – Он построен вокруг глаголов, существительных, объектов. Но что такое объект? Стул, ковер, кровать?
Она делает руками непонятный жест, как бы указывая на костры снаружи.
– Это всего лишь иллюзии, которые мы сами создаем для себя; это предметы, которые придумывают наши земные тела, чтобы отвлечь нас от наших тел небесных. Это отвлекающие факторы. Вещи, которые затуманивают наше истинное зрение.
Аарон внутренне содрогается от ее слов. Вспоминает ли он, как и я, свои речи об отвлекающих факторах? О том, что быть геем – это… как там было? Жук на лобовом стекле, мешающий обзору?
– Уделяя центральное внимание объектам – стульям, телефонам, техническим устройствам, – мы позволяем одержать победу нашему клоунскому эгоизму. Тем самым мы перекрываем наш канал связи с Богом.
Она снова берет в руки колоду карт.
– Перед вами пример извращения библейских стихов. Знаки и символы. Отшельник, Император, Солнце, Колесо. И вот это, – она достает еще одну карту, поднимая ее над головой. – Суд.
Люди, стоящие в гробах и внимающие ангельскому рогу. Последний день.
– Суд означает тот день, когда мы оставляем свои тела. Оставляем свое эго. Забываем о вещах. Становимся сутью. Духом.
Наверняка даже она не такая злая? Не может же она быть совсем плохой?
– Общество пытается заставить нас забыть, что на самом деле наша жизнь на земле – это долгое путешествие. Долгая поездка в автомобиле. А в долгой поездке часто забывают о конечном пункте. О том, что он реален. Иногда мы забываем, что наступит время, когда мы выйдем из машины на твердую землю. Но я снова рассуждаю, приводя в пример объекты.
Сила проникает в Колодец благодаря жертвоприношению. Самоистязанию. Мученичеству. И этот последний великий акт мученичества, извлечет силу в полной мере. Дори не может осушить Колодец самостоятельно, для этого ей требуется кровь. И она сделает это, приказав людям умереть. Извратив принцип работы Колодца.
– Но есть один предмет, одно имя существительное, которое в настоящий момент имеет значение. И это огонь.
Она вытаскивает из колоды Туз Жезлов. Масть огня. И точно так же, как меня душили невидимые веревки, нас сковывали невидимые цепи, вокруг нас начинают тлеть невидимым огнем ветви, испуская вполне даже реальный дым. Загораются пучки болиголова, девушка в шлепанцах кашляет.
Мы с Аароном и Фионой единственные лежим в бассейне, и дым окутывает нас первыми. Он щекочет мне нос, но я не решаюсь открыть рот.
