в незамаскированном виде: таковы сновидения инфантильного типа, редко встречаемые у взрослых. Ко второй категории принадлежат сны, выражающие вытесненные желания в замаскированном виде: пожалуй, они составляют подавляющее большинство наших сновидений, и для их понимания необходим анализ. Третья категория – это сновидения, выражающие вытесненные желания, но вовсе без маскировки или с недостаточной маскировкой. Данные сновидения постоянно сопровождаются страхом, прерывающим сон; страх подменяет здесь искажение (а в снах второй категории он устраняется работой сновидения). Можно без особых затруднений доказать, что то или иное представление, вызывающее страх во сне, было когда-то нашим желанием, а затем подверглось вытеснению.
Существуют также ясные сновидения страшного содержания, каковые, впрочем, не вызывают страха во сне; поэтому их не следует причислять к сновидениям третьей категории. Такие сновидения издавна служили доказательством того мнения, что сны лишены всякого значения и психической ценности. Однако анализ одного-единственного примера покажет, что в таких случаях мы имеем дело с хорошо замаскированными исполнениями вытесненных желаний, т. е. со сновидениями второй категории; этот же пример может служить прекрасной иллюстрацией пригодности работы смещения для маскировки желаний.
Девушка во сне видит единственного ребенка своей сестры мертвым при той же обстановке, при которой она несколько лет назад видела мертвым первенца. При этом она не испытывает никакой жалости, но, конечно, отвергает толкование, будто смерть ребенка соответствует ее желанию. Согласия и не требуется: дело в том, что у гроба первенца сестры она в последний раз видела и говорила с любимым человеком; если бы умер второй ребенок, то она, наверное, опять встретилась бы в доме сестры с этим человеком. Так что она жаждет этой встречи, но ее сознание протестует против такого чувства. В день сновидения она взяла билет на лекцию, объявленную тем самым человеком, ею любимым; сон представляет собой просто-напросто «нетерпеливое» сновидение, как обыкновенно бывает перед путешествием, посещением театра и другими ожидаемыми удовольствиями; чтобы скрыть это стремление, ситуация сновидения переносится на случай, менее всего подходящий для радостных чувств, но сходный случай однажды уже оказал ей нужную услугу. Следует обратить внимание и на то обстоятельство, что эмоции во сне соответствуют не содержанию сновидения, а действительному, хотя и скрытому мотиву; ситуация в сновидении предвосхищает давно желаемое свидание и не дает никакого повода для тяжелых чувств.
Х
До сих пор философам не приходилось изучать психологию вытеснения, а потому позволительно – в связи с неизвестной сущностью этого явления – составить себе наглядное представление о процессе образования сновидений. Да, схематическая картина, к которой мы пришли (не только благодаря изучению сновидений), выглядит достаточно запутанной, однако ничего проще изобрести не удается. По нашему мнению, в душевном аппарате человека имеются две мыслеобразующие инстанции, из которых вторая обладает тем преимуществом, что ее продукты свободно проникают в область сознания, тогда как деятельность первой инстанции бессознательна и достигает сознания лишь при посредстве второй. На границе обеих инстанций, в месте перехода от первой ко второй, находится цензор, пропускающий только угодное ему и задерживающий все остальное. Именно то, что отклонено этой цензурой, находится, по нашему определению, в состоянии вытеснения. При известных условиях, одним из которых является состояние сна, соотношение сил между обеими инстанциями изменяется таким образом, что вытесненное уже не задерживается целиком; во сне это происходит как бы вследствие ослабления цензуры, из-за чего вытесненное приобретает возможность проложить себе дорогу в область сознания. Но так как цензура до конца не упраздняется, а лишь ослабляется, она довольствуется такими изменениями сновидения, которые смягчают неприятные обстоятельства; в таком случае осознаваемое во сне есть компромисс между намерениями одной инстанции и требованиями другой. Вытеснение, ослабление цензуры, образование компромисса – такова основная схема возникновения как сновидения, так и всяких психопатических представлений; при образовании компромисса как в том, так и в другом случае наблюдаются явления уплотнения и смещения, а также возникают поверхностные ассоциации, знакомые нам по работе сновидения.
Нет необходимости скрывать, что известную роль в предложенном объяснении играет демонический[255], если угодно, элемент в работе сновидения. Действительно складывается впечатление, что смутные сновидения образуются так, будто кто-то, находясь в зависимости от другого, желает сказать то, что последнему неприятно слушать; подобным уподоблением мы ввели в употребление понятие об искажении сновидения и о цензуре, а затем постарались перевести данное впечатление на язык несколько грубой, зато наглядной психологической теории. К чему бы ни свелись наши первая и вторая инстанции при дальнейшем исследовании, мы вправе ожидать подтверждения нашего предположения о том, что вторая инстанция распоряжается доступом к сознанию и может не допустить к нему первую инстанцию.
По пробуждении цензура быстро восстанавливает прежнюю силу и тогда может вернуть все, что было отвоевано у нее в период ослабления. Забывание сновидений требует – по крайней мере, отчасти – именно такого объяснения; это явствует из опыта, подтвержденного бесчисленным количеством раз. При пересказе сновидения и в ходе анализа нередко случается так, что отрывок, вроде бы забытый, вдруг вновь выплывает в памяти; этот извлеченный из забвения отрывок дает обыкновенно наилучший и ближайший путь к истолкованию сновидения. Полагаю, в силу как раз этого обстоятельства данный отрывок был подавлен и забыт.
XI
Истолковав сновидение как образное представление об исполнении желания и объяснив его смутность цензурными изменениями вытесненного материала, мы вполне можем сделать вывод о функции сновидений. В противоположность обычным утверждениям о том, что сновидения мешают спать, мы должны посчитать их хранителями сна.
По отношению к детскому сну это утверждение, пожалуй, не встретит возражений. Наступление сна или соответствующего изменения психики во сне, в чем бы оно ни состояло, обусловливается решением уснуть, которое навязывается ребенку или принимается им добровольно вследствие усталости; при этом сон наступает лишь при устранении внешних раздражителей, способных поставить перед психикой вместо сна иные задачи. Нам известны способы устранения внешних раздражений, но необходимо указать также на средства, которыми мы располагаем для подавления раздражений внутренних (душевных), мешающих нам уснуть. Последим за матерью, которая убаюкивает своего ребенка: тот беспрестанно норовит действовать, хочет еще поцеловаться или поиграть; эти желания частично удовлетворяются, частично же строго откладываются на следующий день, и ясно, что все эти желания и потребности мешают уснуть. Кому не знакома забавная история Балдуина Гроллера[256] о скверном мальчугане, который, проснувшись среди ночи, кричит на всю спальню: «Хочу носорога!» Более воспитанный ребенок, вместо того чтобы вопить, увидел бы во сне, как он играет с носорогом. Поскольку сновидения, воплощающие желания, принимаются во сне доверчиво, то они таким образом устраняют желания, и продолжение сна становится возможным. Нельзя не признать, что сновидение принимается
