Во дворе резиденции творилось что-то непонятное. Из небольшой каменной будки сочился серый дым, который затем повалил сильнее и стал темным. Где-то наверху заревела сирена, к будке сбежались люди в штатском, несколько человек с огнетушителями собирались тушить пожар, но в этой суматохе появился мужчина в годах, который решительно преградил им путь. Он что-то громко кричал, жестикулируя руками, но из-за бронированного стекла слов не было слышно. Овальская перевела взгляд на будку, из которой стал валить густой черный дым. Люди в испуге отошли в сторону, подальше от источника огня.
Пожар в резиденции премьер-министра? Такого Кейла не могла припомнить. Полковник прильнула к окну, стараясь не упустить ни одной детали из происходящего во дворе. Она повела носом, чувствуя запах гари, который стал быстро усиливаться. Вскоре в кабинет начали проникать тонкие ручейки дыма. «Вот только этого не хватало! Оказаться в западне, да еще и сгореть, как в микроволновке».
Овальская отошла от окна, теперь все ее мысли были заняты лихорадочным поиском вариантов спасения. Закрытое тайное помещение. Обычно в таких кабинетах ведутся секретные переговоры, которые должны быть недоступны посторонним ушам. Полковник вспомнила, что у них, в штаб-квартире «Моссада», тоже было такое помещение для встречи с очень важными агентами. Тогда должен был быть запасной выход. В «Моссаде» такой имелся, специально для экстренной эвакуации или когда встречу нужно было провести незаметно для посторонних глаз. Полковник обошла кабинет, внимательно осмотрела каждую стену, но нигде не было и следов тайных проходов.
Дым все сильнее проникал в помещение и поднимался белым туманом над потолком. Стало тяжело дышать. Овальская достала из кармана пиджака носовой платок и, закрыв им нос, подбежала к двери. Она стала громко стучать по ней, выкрикивая:
– Откройте, я пришла к премьер-министру! Откройте, иначе я буду жаловаться!
Но дверь оказалась бронированной, и каждый удар по ней глушился специальной звукопоглощающей обшивкой. Ощущение безысходности стало постепенно охватывать Кейлу, медленно, но уверенно подталкивая к панике. Полковник в отчаянии отошла от двери и обреченно упала в кресло, стараясь взять себя в руки. «Думай, Овальская, думай! Здесь должен быть выход, подумай, где бы ты его расположила. Ведь все самое таинственное засекречено так, чтобы никто не догадался», – бормотала она себе под нос. Долгий опыт работы в разведке подталкивал ее к решению вопроса. Самое секретное всегда находится там, где его никто не рассчитывает увидеть. Значит, потайной выход здесь мог быть установлен по такому же принципу. Кейла окинул взором кабинет, ее возбужденный взгляд пробежался по стенам, шкафам, окнам и остановился на камине. Дым стал резать глаза. Овальская закашлялась, угарный газ попал в легкие и начал незаметно отравлять организм. Голова закружилась, полковник почувствовала, что сознание может покинуть ее в этот самый критический момент жизни. Кейле стало страшно от мысли о том, что придется умереть так глупо и бессмысленно, не выполнив свой долг, и отдать будущее страны на откуп коварным коэнам.
Она вспомнила военные операции, в ходе которых сталкивалась лицом к лицу со смертью. Тогда не было страшно, погибнуть за родину считалось счастьем, но умирать в сложившихся обстоятельствах руководителю управления «Моссада» не хотелось. Голова закружилась еще сильнее, едкий дым проникал в легкие, тело ослабло, руки повисли на подлокотниках кресла, ноги больше не слушались. Хотя сознание еще цеплялось изо всех сил за ускользающую нить жизни, однако в ушах слышался звон последних секунд пребывания в этом мире. Ее глаза закатились, и Овальская мысленно стала прощаться с жизнью. Звонкий хорал ангелов зазвучал у нее в голове, ей стало хорошо, разум очистился от назойливых мыслей, полковник погружалась в вечный сон, который не спеша поднимал ее с кресла, унося в небытие.
Кейла очнулась от звонких ударов, кто-то усиленно хлестал ее по лицу. Овальская ощутила, как неведомая сила помогла ей подняться с кресла, пройти к стене и, просочившись сквозь нее, выйти на узкую лестничную клетку, ноги подкашивались, но ощущали под собой ведущие вниз ступени. Затем длинный коридор. В этот момент Кейле показалось, что она спускается в подземелье. Последней мыслью было: «Ну надо же, вот и заслужила за свою преданную работу достойное признание – направляюсь в ад».
***
Саид, Захид Саким, Амир Вазари, имам и еще шесть охранников стояли у края ямы, похожей на колодец, с напряжением всматриваясь в темную бездну. От одной мысли о том, что там, в мрачной глубине, находятся люди, у каждого из них по коже пробежали холодные мурашки.
– Кому-то придется спуститься вниз и проверить, что случилось с рабочими, – Саид с сочувствием покачал головой. – Боюсь, вряд ли кто из них остался в живых, но тела наших братьев по вере по мусульманским традициям необходимо поднять сегодня, чтобы завтра предать их земле, а мы помолимся за их души. – Телохранитель окинул взглядом стоявших рядом с ним мужчин: – Захид! Может быть, ты возьмешь на себя эту миссию?
Помощник шейха неприятно поежился:
– Это большая честь для меня, но я не могу, мне нужно быть около святейшества в такой серьезный момент, рядом израильтяне, и на меня возлагается большая ответственность, – Саким повернулся к шейху. – Я не могу вас покинуть.
Исин сидел в кресле немного поодаль, молча глядя вдаль, все его мысли были далеки от событий в мечети.
– Вы со мной согласны, святейшество? – спросил Захид.
Шейх кивнул головой, не вникая в смысл слов помощника. Сейчас как никогда раньше ему захотелось встать и стремительно убежать. Он представил, как быстро покидает мечеть, как видит огромное скопление людей, своих сторонников. Он с высокой трибуны произносит зажигательные слова о священной борьбе с врагом. Воодушевленная его призывом, в Восточном Иерусалиме поднимается вооруженная масса людей, которая огромной лавиной выдвигается на последнюю битву с израильтянами. Воображение у Исина разыгралось. Вот его призыв услышали в арабских странах. Движение «Братья-мусульмане» всколыхнуло народное восстание в Египте, требуя защитить исламскую святыню на Храмовой горе. Под напором людей власти посылают войска к границе Израиля. Из Ливана в сторону еврейского государства двинулись полки «Хезболлы» вместе с ополченцами стражей исламской революции из Ирана. Арабский мир сплачивается и единым фронтом объявляет войну Израилю. Картина торжества исламской солидарности ярко предстала перед глазами старца. Он вцепился костлявыми пальцами в боковушки кресла, представляя себя во главе могучей силы, которая двинулась на решительную битву с иудеями.
– Так кто же спустится вниз? – повторил свой вопрос Саид.
Мужчины молчали, понуро опустив головы. Черная бездна, в одночасье проглотившая нескольких рабочих, внушала настоящий животный страх, усиленный религиозными предрассудками. Никому не хотелось спускаться к шайтану в пасть.
– Видимо, придется мне самому выполнить долг перед людьми, которых мы послали насмерть, – промолвил Саид.
– Дядя Саид, не надо, – под сводами мечети раздался негромкий голос Амира.
