Книга Смерть миссис Вестуэй - Рут Уэйр

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86

– Когда вам станет лучше, – Митци потрепала ее по коленке, – нам придется еще раз встретиться с мистером Тресвиком, Хэрриет.

– Тресвиком?

– Похоже… Словом, похоже, миссис Вестуэй прекрасно знала, что делает, когда составляла завещание.

– Мистер Тресвик уже разобрался во всей этой путанице, – сказал Абель. – С учетом того, что нам сегодня известно, формулировка документа вполне однозначна и недвусмысленна. Наследство предназначается вам, Хэл. С самого начала предназначалось. Имение ваше.

– Что?! – Удар был таким неожиданным, что восклицание вырвалось чуть ли не обвинением, а потом Хэл не могла придумать, что сказать.

Абель продолжал:

– Мать знала, что вы ее внучка. Мне кажется, это очевидно. Что до завещания… я думаю, она хотела, чтобы все мы терзались вопросами, начали копаться в прошлом. Вот что она имела в виду, как мне кажется, написав ту строчку в письме Хардингу.

– Aprés moi, le déluge, – тихо сказала Хэл.

И наконец поняла, какой маховик запустила миссис Вестуэй своим завещанием. В этом, конечно, много не только злобы, но еще и трусости. Правда являлась таким кошмаром, что при жизни она была не в силах посмотреть ей в лицо. И бабка ждала, пока сама она будет недосягаема, а вся тяжесть падет на оставшихся.

На какой-то момент Хэл представила, как прикованная к кровати старуха, за которой беззаветно ухаживает миссис Уоррен, замышляет будущую катастрофу. Интересно, она потирала руки, когда подписывала завещание, полная желчного ликования? Или делала это с унылой покорностью и жалостью к живым? Теперь уже не узнать.

– Что меня занимает, – медленно сказал Абель, – так это почему Эзра не согласился на договор об изменении условий, который вы предложили. Для него это был идеальный выход – признать, что вы не внучка нашей матери. Я думаю, мать рассчитывала, что вы такая же жадная и ненасытная, как и мы все, и будете искать правду в суде. Она и представить не могла, что вы откажетесь от наследства без боя. Вы оказались благороднее, чем она могла себе представить.

– Это вовсе не благородство, – покачала головой Хэл. В горле у нее саднило, словно оно пыталось заставить ее замолчать, но она упрямо сглотнула и сипло продолжила: – Получив письмо от мистера Тресвика, я сразу поняла, что произошла ошибка. И внушила вам, что сама так же сбита с толку, как и вы, но на самом деле никто меня ни с какого толку не сбивал. Я приехала сюда… – Хэл помолчала. Сможет ли она сделать это? – Я приехала сюда, чтобы вас обмануть. Вы не представляете, ни один из вас не в состоянии понять, что это такое – столько бороться, не знать, откуда брать деньги на квартиру в следующем месяце. Вы были богаты, и я решила… – Она опять замолчала, накручивая на пальцы уголок простыни. – Я решила, что это ход судьбы, чтобы подправить весы. Получить на пару тысяч больше или меньше для вас не имело никакого значения, а для меня это было все. Я в бегах от подпольного ростовщика. – Каким мелким, неважным казался сейчас мистер Смит и его мелкие угрозы по сравнению с тем, что ей пришлось пережить. – Чтобы все уладить, мне нужно всего несколько сотен фунтов. Я надеялась, что смогу уехать и начать новую жизнь. И только увидев вас, поняла, что была неправа, а узнав, что наследство вовсе не шуточное, что это целое имение, я почувствовала, что мне это не по силам. Но мне кажется, я знаю, почему Эзра не согласился на договор об изменении условий.

– И почему же? – спросил Абель, и в его голосе послышалось некоторое беспокойство, как будто у него больше не было сил на очередные разоблачения. Хэл решила, что он заметно постарел с того дня, когда она махала ему рукой под часами на пензанском вокзале. Но выражение боли и морщины еще больше подчеркивали доброту в глазах, и ей стало стыдно за свои подозрения.

– Я думаю… Думаю, его беспокоило, что Хардинг продаст дом. Тогда бы обнаружилось тело и началось расследование.

– Вы о чем, Хэрриет? – спросила Митци. Она наклонилась и взяла руку Хэл в свои. – Эзра успел вам что-то рассказать?

– Я думаю, что моя… – Это слово причиняло боль, вонзаясь в раненое горло. – Что моя мама все еще там. Я думаю, ее тело в озере, у лодочного сарая. Можно попросить… – Она опять сглотнула и прокашлялась, горло горело оттого, что она так много говорила. – Попросить полицию посмотреть под водой рядом с лодочным сараем?

– О Господи, – прошептал Абель. – Боже милосердный. И мать жила с этим двадцать лет.

В маленьком больничном отсеке наступила тишина, каждый погрузился в собственные мысли, собственные воспоминания, собственные кошмары.

В этот момент звякнули кольца занавески, отделяющей отсек, и косой луч почти слепящего солнечного света упал на кровать. В проеме между занавесками стояла давешняя бойкая санитарка.

– Дорогие мама и папа, боюсь, часы посещения подошли к концу, – довольно игриво сказала она. – Пока-пока, до завтра, если вам будет угодно. А нашей юной леди нужно поберечь горло.

– Сейчас… сейчас, всего одну минуту. – Абель встал, оправил брюки и, улыбнувшись, подмигнул Хэл. – Простите, Хэл, было бессовестно заставлять вас говорить так долго. Я понимаю, как вам больно. Но прежде чем мы уйдем, я должен кое-что вам передать. – На лице его появилось болезненное выражение, когда он рылся в кармане, откуда достал сложенный вчетверо лист бумаги. – Я сомневался, показывать вам или нет, Хэрриет, но… В общем… – Он протянул ей лист. – Оригинал у полиции, а это было найдено в личных вещах миссис Уоррен. Это… письмо. Необязательно читать его сейчас, но…

Теряясь в догадках, Хэл взяла письмо.

– Ну вот, как все чудесно, – сказала санитарка. – А теперь пора дать нашей пациентке отдохнуть.

– Я зайду завтра, дорогая, – сказала Митци и, наклонившись, поцеловала Хэл в щеку. – А пока… Я знаю, что такое больничная еда. – И она похлопала рукой по коробке, которую поставила на столик. – Домашний кофейно-ореховый пирог поможет вам чуть нагулять жирок.

– Ладно, мама, а теперь уходим, – сказала санитарка. – Да, и хорошо, если бы вы принесли завтра одежду. Врач сказал, что можно выписывать, так что сможете забрать ее с собой.

– О-о-о! – вырвалось у Хэл. Сердце у нее упало, когда она представила долгий путь на поезде обратно в Брайтон, холодную пустую квартиру. – Митци – не моя мама. Я не могу… Я хочу сказать, я не собираюсь… Я останусь одна.

– Может, у вас есть друзья, кто мог бы приехать и побыть с вами? – спросила потрясенная санитарка.

– Я ее тетка, – сказала Митци, распрямляясь во весь свой невысокий рост, – и мы будем счастливы взять Хэрриет к себе до тех пор, пока она не будет в состоянии вернуться в собственную квартиру. Нет! – Она повернулась к Хэл, останавливая одним взглядом готовые вырваться у той возражения. – Ничего не хочу слышать, Хэрриет. До свидания, дорогая, мы придем завтра с какой-нибудь одеждой. Надеюсь, весь пирог будет съеден. Иначе вам придется иметь дело со мной.

Хэл смотрела, как они шли по коридору, рука об руку, и улыбнулась Абелю, который по-свойски помахал ей, когда они заворачивали за угол к главному выходу, но по совести, улегшись на подушку, испытала облегчение, оттого что осталась наедине со своими мыслями. Она закрыла глаза, вдруг почувствовав страшную усталость.

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86