И я без всяких сомнений забрался в «газель»…
В воротах «базы», которая оказалась домом участника экспедиции Александра Чичаева, меня свалил с ног огромный черный пес Арни и по-свойски облизал.
— Признал своего. Член экспедиции, — пояснил Александр. — Будет отгонять от базового лагеря белых медведей.
Несколько часов мы: Валерий Кудрявцев, Олег Продан, Евгений Ферштер и Александр Чичаев сидели над картами Земли Франца-Иосифа, спутниковыми снимками. Особо нас интересовала Земля Георга: мыс Ниль, где Валериан Альбанов расстался со своей береговой партией, и мыс Гранта, где они должны были снова встретиться, но не встретились, а также 100-километровое побережье между ними, как и нависший над ним огромный, изрезанный громадными смертельно опасными трещинами медленно ползущий в океан ледник. Мужики пытали меня относительно почты оставшихся на судне, которую Альбанов нес на сушу, но по какой-то причине не донес, словно я шел вместе с Альбановым и знаю тайну ее исчезновения или была ли она вообще. Но все, что я знал, все, что думал по этому поводу, я изложил в своей книге «Загадка штурмана Альбанова» и что-то добавить к этому не мог.
— Может, нам удастся разгадать судьбу этой почты, — говорили они. — А она в какой-то мере — тайну самой экспедиции, взаимоотношений на судне к моменту ухода с нее Альбанова с частью экипажа.
Дело еще в том, что есть категория арктических «исследователей», которые, сидя на теплой московской или петербургской печи, рассуждают, как должен был поступать Валериан Альбанов в той или иной ситуации. Мало того, раз он не вручил почту родственникам оставшихся на судне, значит, по их мнению, он ее уничтожил, а уничтожил потому, что она его компрометировала. И ссора его с Брусиловым произошла, конечно же, из-за единственной женщины на судне, Ерминии Жданко. И развязка этого треугольника, конечно же, была кровавой. И, возможно, что, уходя, Альбанов перестрелял участников экспедиции, как ненужных свидетелей, а судно сжег, заметая следы, а дневник похода придумал. А спасенный им Александр Конрад в знак благодарности дал клятву молчать. Точно так же об экспедиции Г. Седова, который умер во время похода к полюсу: раз не найдена его могила, а его спутники вернулись не совсем истощенными, то не иначе, как они его съели.
Люди, сейчас собиравшиеся пройти путем Валериана Альбанова по островам Земли Франца-Иосифа, жили и руководствовались другими принципами и ценностями. Они хотели по возможности установить истину. Отсутствие ее мешало им спокойно жить. И они, отложив все свои другие дела, в долгожданный, единственный в году отпуск, который можно бы и хотелось провести где-нибудь на теплом юге, улетали в по-прежнему суровую Арктику, чтобы попытаться найти следы или даже останки береговой группы Валериана Альбанова, что, возможно, откроет хотя бы часть тайны гибели всей экспедиции Брусилова, которая не ставила перед собой задачи свершения великих географических открытий, но, волей судеб оказавшаяся в полярных широтах, где до нее никто не бывал, внесла неоценимый вклад в историю освоения Арктики, в укрепление позиций России в северных широтах, но по сей день неизвестна ее судьба и не предан достойно земле или океану прах ее участников.
Напомню, что «Св. Анна», затертая льдами, дрейфовала ко времени ухода с нее Альбанова уже два года. Интересна судьба самого судна, в ней столько почти магических хитросплетений! В начале книги я рассказывал о ней, но к сегодняшнему дню я узнал о ней много нового, потому несколько повторюсь. Судно было спущено на воду в Великобритании 20 июля 1867 года на верфи в Пембрук-Док как четырёхпушечный военный корабль для военно-морского флота под названием «Ньюпорт». Но не прошло и года, как 31 марта 1868 года «Ньюпорт» был переквалифицирован в исследовательское судно и под командованием капитана Джорджа Нейрса направлен для проведения гидрографических работ в Средиземном море. В 1881 году судно было выкуплено у Британского Адмиралтейства Аленом Уильямом Юнгом, который ранее дважды, в 1875 и 1876 годах, использовал однотипное судно под именем «Пандора» в попытке преодолеть Северо-Западный проход за одну навигацию и попутно пролить дополнительный свет на все еще волновавшую его современников тайну гибели экспедиции Джона Франклина. Напомню, что известный мореплаватель Джон Франклин за тридцать лет до того предпринял штурм Северо-Западного прохода на кораблях «Эребус» и «Террор» и пропал без вести. В память об этих путешествиях Юнг переименовал «Ньюпорт» в «Пандору II». Впоследствии судно приобрел английский судовладелец Либурн-Пофам и переименовал в «Бленкатру».
Либурн-Пофам, приспосабливая судно к тяжелым полярным экспедициям, укрепил корпус, снабдив его тройной дубовой обшивкой, в результате толщина борта, обшитого ниже ватерлинии листовой медью, составила 27 дюймов (0,7 м). Судно отличал крепкий стоячий такелаж, способный нести не только большие паруса, но и бочку на грот-мачте, откуда впередсмотрящий мог высматривать морского зверя или землю на горизонте. Старая 40-сильная паровая машина была заменена более современной, мощностью в 400 индикаторных сил. Скорость хода под парами возросла с 5 до 7,5 узлов. Именно тогда «Бленкатра», будущая «Св. Анна», впервые оказалась в Русской Арктике. В 1890-х годах «Бленкатра» ходила к устью Енисея в составе торговых экспедиций под командованием английского капитана Джозефа Виггинса. Она также обеспечивала организацию резервных складов продовольствия по маршруту плавания экспедиции Нансена на «Фраме» и, таким образом, оказалась причастной к нансеновской героической арктической эпопее. В 1893 году в рейсе «Бленкатры» к берегам Сибири принял участие Фредерик Джексон, домик и продовольственный склад которого позже спасет Альбанова и Конрада на Земле Франца-Иосифа. Джексон на «Бленкатре» обследовал более 3000 миль побережья между Обью и Печорой. В 1895 году вышла его книга об этой экспедиции. В навигацию 1898 года в экспедиции «Бленкатры» по Баренцеву морю, с заходом на Новую Землю и остров Колгуев, принял участие известный шотландский натуралист Уильям Спирс Брюс. Результаты своей исследовательской работы на «Бленкатре» Брюс опубликовал в 1899 году. Кроме того, «Бленкатра» под командованием Виггинса работала по государственным российским подрядам при перевозке грузов для строительства Транссибирской железнодорожной магистрали, и уже тогда Валериан Альбанов, назначенный помощником капитана на пароход «Обь» Северной морской экспедиции Министерства путей сообщения, мог впервые встретиться с будущей «Св. Анной».
В 1912 году судно приобрел Георгий Львович Брусилов за 20 тысяч рублей и переименовал его в честь основного, как теперь сказали бы, инвестора экспедиции, Анны Николаевны Брусиловой, в «Св. Анну». О судне писали: «Корабль первоклассно приспособлен для сопротивления давлению льдов, и в случае последней крайности он может только быть выброшен на поверхность льда». Несомненно, выбор судна был удачен, оно в полной мере было готово к испытаниям в тяжелых полярных льдах, и маловероятно, что оно впоследствии ими было раздавлено. Скорее всего, «Св. Анну» и оставшуюся на ней часть экипажа ждала другая участь. А пока она уже два года дрейфовала, затертая во льды, в Центральном Арктическом бассейне. Накануне третьей зимовки штурманом Валерианом Альбановым было принято решение покинуть судно и, как единственное спасение, пойти пешком к ближайшей земле — к Земле Франца-Иосифа. С ним уходила часть экипажа. Предстояло преодолеть 400 километров дрейфующих, порой навстречу походу, льдов, в сложнейших метеорологических условиях при отсутствии географических карт на этот район, на тот момент их просто не существовало, единственно при наличии грубой схемы из книги Нансена «Фрам» в Полярном море». Они надеялись выйти к мысу Флора на острове Нордбрук, к некогда оставленному базовому лагерю Фредерика Джексона, где могли остаться какие-нибудь экспедиционные постройки, а может, даже и продукты. Но даже если они дойдут до острова Нордбрук, это было еще далеко не спасением.
