ПРЕДИСЛОВИЕ
Этрусская цивилизация — самая первая из всех, расцветших на земле Италии. Ее «золотой век» относится примерно к 700–450 гг. до н. э. Несмотря на то что эта цивилизация развивалась главным образом в центральной Италии, между рекой Арно, Тирренским морем и Тибром, она вырвалась весьма далеко за пределы этого региона, — как на север (Паданская равнина), так и на юг (Кампания), — вплоть до того, что Катон Старший полагал, будто вся Италия целиком находилась под влиянием этрусков. Но сила этрусков не сводится к одному лишь политическому доминированию. На фоне других народов Италии (умбры, оски и др.) в I тыс. до н. э. этруски имели выдающуюся культуру: никто не оставил такого количества надписей, не породил столько произведений искусства, не имел такого сильного влияния на соседние народы, в том числе на Рим, — согласимся, что одно лишь это имеет серьезнейшие последствия. На этих основаниях обоснованно можно говорить об этрусской цивилизации, несмотря на то, что некоторые осторожничают в использовании данного термина по отношению к другим современным ей италийским «народам». Во всяком случае, когда Джузеппе Микали издает в 1826 г. свой знаменитый труд «L’Italia avanti il dominio dei Romani»,[1] написанный в духе романтизма и пронизанный антибонапартизмом, в первую очередь он обращает свой интерес к этрускам. Это был решительный поворот в сторону этрускологии, к исследованиям об этрусках. Другие итальянские историки начала XIX в., такие как Сисмонди или Пиньотти, также обращались к истории этрусков, когда разрабатывали свою теорию трех крупных эпох в истории Италии, которая должна была дать легитимную силу политике объединения Италии, а значит, и возрождения нации. Италия, по этой теории, уже переживала три величайших момента цивилизации и политического могущества: эпоху этрусков, эпоху Римской империи и период Ренессанса. Туристы, посещающие этрусский некрополь Монтероцци в Тарквинии, испытывают ярчайшие эмоции, рассматривая погребальные фрески в небольших подземных гробницах. Даже на Стендаля колоссальное впечатление произвел визит, в ходе которого он, будучи французским консулом в Чивитавеккье, в 1830-е гг. впервые увидел «расписные подземелья Пер-Лашез» в Тарквинии. Это восхищение, однако, не помешало ему участвовать, как и любому другому, в торговле древностями, извлеченными из погребений Вульчи или Тарквинии.
Всякий, кто намеревается писать или читать об истории этрусков, опираясь на четкую и подробную хронологию, рискует оказаться разочарованным. Давно уже прошли времена императора Клавдия, который, по словам Светония, мог описать на греческом языке всю длинную историю этрусского народа. Все наши «письменные» источники, содержащие или нет ссылки на историков, будучи косвенными, предоставили нам некоторые сведения о датах, но лишь в той мере, в которой греческие и римские историки были вынуждены упомянуть о военных столкновениях между этрусками, греками и римлянами. Например, благодаря Геродоту мы имеем сведения о крупном военном сражении, в ходе которого между 540 и 535 гг. до н. э. в Тирренском море этруски из Цере (Черветери), выступившие в союзе с карфагенянами, разбили греческий флот где-то между Корсикой и итальянским побережьем. Несколько десятилетий спустя, в 474 г. до н. э., неподалеку от города Кумы, то есть немного южнее, этруски были разгромлены новым хозяином Западного Средиземноморья, сиракузским тираном Гиероном, который в качестве дара Зевсу в Олимпии преподнес этрусский шлем (по меньшей мере). Гораздо больше точных дат появляется, как только в игру вступает Рим, и с осады города Вейи в 406–396 гг. до н. э. начинается завоевание Этрурии. Только отсутствие второй декады (книги 11–20) сочинения Тита Ливия «История Рима от основания Города» лишило нас основных сведений о дате завершения этого завоевания. Также мы имеем весьма точные даты правления этрусской династии в Риме в 615–509 гг. до н. э.: еще предстоит проанализировать значение этого периода в общей истории этрусков. Однако сами этруски не оставили нам никаких сведений о своей истории. Глядя на обширные консульские списки Рима, мы не имеем списков этрусских царей или магистратов, и любая попытка выстроить политическую хронологию становится напрасной.
Таким образом, этрусская цивилизация, которую мы собираемся изучать, — это больше, чем история этого народа, основанная всецело на хронологии. Однако это совершенно не означает, что мы отказываемся от диахронического видения: закрывать глаза на его важность означало бы представить искаженную и обездвиженную картину этрусского общества, все сферы которого находились в постоянном развитии в начале I тыс. до н. э. Косвенные источники, в частности археологические, заполняют некоторые лакуны, но не полностью, а опубликованные интерпретации этих археологических источников всегда порождают различные споры. Мы не считаем, что, просто сложив все эти гипотезы, можно восстановить всю историю этрусского общества.
ПРОЛОГ
ЗАГАДКА ВОСЬМОЙ ПЛАСТИНЫ
10 октября 1992 г. в городе Кортона, что возвышается над знаменитым Тразименским озером, к карабинеру Камучи подошел человек, чтобы сообщить итальянским властям о находке семи небольших бронзовых пластин. Этот скромный рабочий открыл новую страницу в этрускологии, поскольку найденные бронзовые пластины были покрыты красивой, очень аккуратной надписью, несомненно выполненной на этрусском языке, что не удивительно, поскольку Кортона была одним из крупнейших городов независимой Этрурии и играла, среди прочих, решающую роль в исследованиях об этрусках, предпринятых в эпоху Нового времени. Этрусская академия, основанная в 1727 г., была одной из наиболее активных организаций, среди ее членов-корреспондентов и важных персон были Монтескье и Вольтер, и по сей день туристы могут посетить Музей Этрусской академии, гордостью которого, помимо других экспонатов, является богато украшенный бронзовый светильник, созданный в V в. до н. э. и впоследствии немного отреставрированный.
Всем тем, кто долгое время считал этрусскую цивилизацию загадкой, крупно повезло. Рассмотрим же обстоятельства этой находки: если рабочий утверждал, что случайно нашел эти таблички на строительной площадке, наиболее вероятно, что они были трофеем одного из многочисленных tombaroli, грабителей могил и различных археологических памятников, которые постоянно орудуют в Италии и, особенно, на территории древней Этрурии. Несомненно, в этом случае вознаграждение, полученное в результате честной передачи находки государству, предпочтительнее, чем рискованная торговля на международном рынке антиквариата. Самое интересное — большой перерыв между передачей находок полиции и Археологическому управлению Флоренции и моментом, когда о них стало официально известно научному миру (что вызвало небывалый ажиотаж) и широкой общественности. Этот источник, который отныне стал называться табличкой из Кортоны (Tabula cortonensis), — по аналогии с табличкой Клавдия, великолепной латинской надписью, высеченной на бронзовой пластине, найденной в Лионе в XVI в., — был опубликован лишь через десять лет после его обнаружения. Табличка еще в древности была разбита на восемь кусков (рис. 9). Восьмой фрагмент не сохранился. Однако нехватка одного фрагмента ничуть не препятствует пониманию текста, представленного в конце 2000 г. на крупной выставке «Gli Etruschi», организованной венецианским Палаццо Грасси, а затем выставленном в самой Кортоне. Теперь всякий может увидеть табличку из Кортоны в Музее Этрусской академии, наряду со знаменитым бронзовым светильником и замечательными статуэтками божеств, также выполненными из бронзы.
