— Простите, — сказала я, не придумав ничего лучше, и мистер Тринеган, пристально посмотрев на меня, закивал.
— Вам повезло, мисс Донаван, что я не позволил вам встретиться с семьей Чарли Блэквела, они бы вас разорвали, — устало промолвил он, гася сигару. — Можете идти.
— В общежитие? — спросила я, набравшись смелости.
— Куда хотите! — сказал профессор, задумчиво глядя на фотографию, лежащую на столе, и я поспешила покинуть его кабинет.
В Академии я выдержала два дня. Косые взгляды, перешептывания, а иногда и прямые высказывания о том, сколько студентов пострадало по моей вине, угнетали, несмотря на то что Чарли старался меня подбадривать.
Я не имела особого авторитета и широкого круга друзей в этих стенах, но теперь, после нападения касиней на нашу группу, все стало еще хуже. На меня ополчились многие студенты: кто-то потому, что из-за меня пострадали другие, кто-то из «праведного» гнева — ведь меня не наказали за то, что «натравила» касиней на студентов, а кто-то наверняка говорил гадости просто из любви к этому делу. После того как по Академии расползлась новость о помощи Чарли, я прослыла бесчувственной, эгоистичной дрянью, которая чуть ли не своими руками покалечила половину группы и почти убила Блэквела. Впрочем, некоторые и вправду искренне считали, что я в сговоре с касинем и специально подвергаю окружающих опасности.
Лиам тоже общался со мной, но не думаю, что искренне сочувствовал и понимал, ему просто нравилось быть в центре внимания. Тем более что проводить время со мной — это ведь так благородно и безрассудно! А благородство и безрассудство нравятся многим девушкам.
Мне было странно все это. То, с чем я столкнулась, и то, как на мою проблему реагировали люди. Если бы такое произошло с одним из них, я уверена, никто бы не захотел наложить на себя руки, лишь бы не подвергать опасности других.
Обстановка все накалялась, а мои нервы уже начинали сдавать. Фелиция все же переселилась, демонстративно выставив коробки с вещами за сутки до того, как пришел помощник миссис Вонкс, чтобы помочь ей. В принципе это можно было считать и хорошей новостью, однако легче мне не становилось. Меня держал здесь только Чарли. Я дала ему обещание, что не сбегу обратно, поскольку он был уверен, что в моем доме небезопасно, да и в доме моих близких родственников, о которых Элен известно, тоже.
На третий день я стояла у входа в аудиторию в ожидании преподавателя — чтобы зайти с ним и лишний раз не слушать ту ахинею, что несли про меня многие из студентов, — когда ко мне подошел торопливым шагом мистер Пинклтон.
— Мисс Донаван, есть срочный разговор. Пойдемте ко мне в кабинет, там уже все собрались, — сказал он, и мое сердце сжалось от неприятного предчувствия.
— Хорошо.
Мы быстро проследовали по коридору к кабинету профессора. Нас уже ждали мистер Тринеган и мистер Фолкнер.
— Что ж, мисс Донаван. Вы нас очень разочаровали, — с ходу начал ректор ровным и не выражающим никаких эмоций голосом, вперив в меня пронзительный взгляд. — То, что вы втянули мистера Блэквела, крайне возмутительно. Но то, что вы скрыли касиня, просто недопустимо! — вдруг заорал он так, что я дернулась.
«Боже, что теперь будет с Элен!» — подумала я, и по коже пробежали мурашки, а ноги стали ватными, будто я вот-вот упаду в обморок.
— Мисс Донаван, как вы могли? У меня не укладывается в голове… — сказал мистер Тринеган так жалобно, что я и вправду почувствовала себя дрянью.
— Ну так вот, вы исключены из Академии. Завтра же утром вам выдадут документы и выселят из общежития. Касинем займутся профессионалы, раз вы настолько глупы и бесполезны, что даже не посчитали нужным сообщить о обнаружении демона. А вот, кстати, еще, ваша соседка обнаружила у вас незаконный портал, и его конфисковали. У Чарльза Блэквела и Лиама Ван Генехена порталов тоже больше нет. Сегодняшнюю ночь вы проведете в общежитии под надежным присмотром, это на случай, если вы решите натворить глупостей, — уже спокойно вынес приговор ректор. — Вы свободны.
Я покинула кабинет и, пройдя пару метров, остановилась, оперившись о стену и стараясь не разрыдаться на глазах у любопытствующей толпы. Я не могла поверить в произошедшее. Чарли предал меня. Он рассказал. Элен и Григори убьют… Вспомнив о них, я не сдержалась и тихонько вскрикнула, тут же зажав рот рукой.
— Энн? — услышала я рядом голос Чарли и с трудом подняла на него глаза. — Что случилось?
— Как ты смеешь… — прошипела я. — Как ты мог рассказать! Ты же поклялся!
— Что?! — воскликнул удивленно и почти искренне Чарли.
— Лучше бы тебя сожрали касини еще тогда, в парке! Ненавижу тебя! — закричала я, не обращая внимания на любопытных студентов.
— Что ты несешь? — разозлился Чарли.
— Ты рассказал о них! Их убьют! — сказала я сквозь зубы и собралась уйти поскорее и подальше отсюда, но тут Чарли схватил меня за руку.
— Я не делал этого! Наверное, Лиам…
И я тут же с размаху врезала Чарли в нос кулаком, кровь брызнула ему на рубашку, и он отпустил меня.
— Предатель! Знать тебя не хочу! — выкрикнула я и побежала прочь по коридору.
Запершись в комнате, я наконец дала себе волю и со всей силы ударила стулом в стену. Тот разлетелся вдребезги, тогда я начала швырять все свои рамки с картинами, и они со звоном разбивались, разбрасывая вокруг осколки стекла. Я ударила рукой в стену и зарыдала от собственного бессилия и боли.
Нужно предупредить Элен любой ценой и прямо сейчас. Сидя в своей комнате, я быстро перебирала возможные пути побега из Академии. Я прекрасно знала, что в саму Академию нельзя попасть с помощью личного портала из-за рун и других способов защиты, но вот уйти из нее казалось вполне возможным! Вдруг в голову пришла блестящая мысль, я вспомнила про портал Лиама, который он прятал в дупле старой ели. Это был мой шанс, я тут же успокоилась и, вытерев слезы, помчалась на улицу.
Добежав до нужного места, я подтянулась на ветке и залезла рукой в дупло старого дерева, но, кроме вороха прошлогодних листьев, там ничего не было.
— Нет, нет! Где-то здесь должен быть… Я, наверное, перепутала дерево! Черт, они же все так похожи! — бормотала я, спрыгивая и осматриваясь.
Но память не подводила меня, и я знала это. Я перерыла все дупла похожих деревьев вокруг, но так ничего и не нашла.
Тогда я решила попытаться вызвать свой природный портал, хотя понимала, что так и не научилась им управлять. Собравшись с духом, взяла с земли увесистый булыжник и, зажмурившись, ударила камнем по мизинцу левой руки. От жуткой боли слезы сами хлынули из глаз, а палец начал быстро опухать, но ничего не произошло. Похоже, этого недостаточно.
Я взобралась на высокое дерево и, встав на сук в трех метрах от земли, посмотрела вниз. Но меня сковал страх. Я поняла, что не смогу прыгнуть, и, простояв еще минуту, слезла, заливаясь слезами от собственной беспомощности и трусости. Я вспоминала Элен и Григори, рисовала в голове картины их ужасной приближающейся смерти и вновь заставила себя залезть на дерево, но опять только смотрела вниз и тряслась, как овца, злясь на себя еще больше. Наконец я спустилась и попыталась собраться с мыслями. Немного успокоившись, я выстроила еще один план.
