В усталых глазах Вашингтона появились веселые искорки.
– В таком случае ваша очаровательная жена заслуживает награду. Признаться, она произвела на меня сильное впечатление. Я даже сказал ей как-то, что хотел бы иметь отряд удальцов, похожих на нее. – И затем уже серьезно добавил: – Вы оказали огромную услугу делу патриотов, собрав столь ценную информацию. Но у меня есть для вас еще одно важное поручение. Уверен, что вы справитесь с ним наилучшим образом.
Трейгер слушал генерала, излагавшего свои планы, но мысли его были заняты Сиреной. Теперь пути их совсем разойдутся. Возможно, что со временем он забудет выражение муки в ее взгляде в минуту расставания. Наступит день, и ангельское лицо жены перестанет являться ему в сновидениях. Сирена – прирожденный борец. Он ей не нужен, как бы ни уверял его Роджер в обратном. Сирена – умная женщина со сверхъестественной способностью выбираться из любой передряги благоухая, как утренняя роза. Конечно, они не раз вспомнят сладостные минуты их любви, но с наступлением дня призраки прошлого растают. Что ни делается – все к лучшему…
Предпринятое путешествие из Велли-Фордж было далеко от завершения, однако он решил переночевать здесь, недоумевая, что заставило его выбрать такой маршрут к пункту своего назначения. Капитан не собирался ехать через эти места и тем не менее оказался здесь. Из-под низко опущенных полей шляпы Трейгер смотрел на заросшее щетиной лицо человека, сидевшего напротив него.
– Говорю вам, это правда, – заявил хозяин гостиницы Брейден и решительно кивнул в подтверждение своих слов. – Я и сам как-то ночью видел привидение. Дело было аккурат в полнолуние. Ветер, помнится, завывал, как душа грешника в аду. Тут, значит, оно и показалось на дальнем холме. То появится, то исчезнет. Да и не один я здесь его видел. Как стемнеет, так нечистая сила и выбирается из всех щелей, чтобы побродить по окрестностям, пугая честных христиан.
Трейгер молчал, но хозяин гостиницы все-таки поймал его недоверчивый взгляд.
– Видно, Митчел Уоррен вернулся с того света, чтобы охранять свое имущество от мятежников. Возле дома живой души не сыщешь, особенно теперь, когда там обосновалась его мать. Старуха с норовом и держится особняком. Уорренам здорово досталось, и не мудрено, что вдова на весь свет в обиде. Бедолагу, что к ней сунулся, отходила тростью да еще спустила своего волкодава. – Брейден печально покачал головой. – Слышал я, будто генерал Хау простил дочку Уоррена, только здесь о ней ни слуху ни духу. Я вот что скажу, померла бедная, как и ее папаша. Это ж надо! А старуха всех пережила. Ходят слухи, что вдова – ведьма и, как заскучает, вызывает духов, потому богобоязненные горожане туда ни ногой. Никто ее лица не видел, вот некоторые и говорят, что под вуалью ничего нет, а сама она тоже привидение.
Трейгер поперхнулся элем. Ну нет! Лицо есть и совсем не похоже на бледный лик привидения. Сирена спрятала ото всех свою изысканную красоту и наверняка ожесточилась. Впрочем, не ему судить – он и сам стал довольно раздражительным.
Трейгер поднялся из-за стола и кивнул хозяину.
– Спасибо за выпивку. – И исчез во мраке ночи.
Сирена отложила недописанное письмо и перечитала записку генерала Хау, который желал ей всяческих благ и приносил извинения за все, что случилось по вине Брендона и Оливии. Он также заверял, что подписал документы, снимавшие обвинения с дочери Митчела, восстановив тем самым доброе имя Уорренов.
Сирена огорченно вздохнула. Какая жалость, что приходится обманывать генерала! Мятежница прониклась симпатией к Уильяму Хау, невзирая на тот факт, что он мог подавить сопротивление мятежников, если бы действовал более последовательно. Ведь всякий раз, разгромив повстанцев, генерал ослаблял хватку, давая им возможность перегруппировать свои силы. Сирена была признательна ему за этот недостаток, благодаря которому патриоты получали драгоценную передышку.
С грустной улыбкой она коснулась подаренной генералом броши, напоминавшей ей о единственном светлом моменте за последний месяц. Склонившись над письмом, Сирена уведомила генерала, что предполагает отплыть в Англию. Она надеялась, что к весне Хау двинется на Филадельфию и не придется ему лгать. Лучше расстаться друзьями, а не врагами, как вышло у нее с Трейгером.
Стук в дверь вывел ее из задумчивости.
Сирена схватила трость и опустила на лицо вуаль, недоумевая, кто мог явиться в столь поздний час. Она приложила немало усилий, чтобы отвадить не в меру любопытных горожан, изводивших ее бесконечными вопросами. Несколько жутких минут ей доставили дикие звери, забредавшие к дверям особняка. Но верный Барон неизменно выходил победителем из жестоких схваток, после которых незваные гости разбегались, поджав хвосты.
Приоткрыв дверь, Сирена с опаской посмотрела в щель и увидела грузного мужчину с окладистой бородой, от которого так несло перегаром и потом, будто он не мылся по меньшей мере полгода. Незнакомец пребывал в состоянии крайнего возбуждения, как перебродившее пиво, ревностным поклонником которого, судя по всему, являлся. Содрогнувшись от отвращения, Сирена попыталась захлопнуть дверь, но он поставил ногу на порог и отшвырнул хозяйку к стене.
– Не очень-то вы гостеприимны, – заметил он и вдруг расхохотался.
– Вон из моего дома! – приказала Сирена, угрожающе подняв трость и буравя его свирепым взглядом.
– Я тут пришел поглядеть, есть ли у вас лицо. По городу насчет этого дела гуляют всякие слухи. Одни говорят, будто вы ведьма. А другие клянутся, что привидение. Так кто же вы будете, вдова Уоррен?
– Уверяю вас, что ни то и ни другое, – прошипела Сирена и проворно увернулась от его руки. – Барон, взять его!
Низкое угрожающее рычание, как предвестник грозы, прокатилось по выложенному кафелем холлу, и Барон появился в дверях кабинета. Пара черных блестящих глаз сузилась, когда мужчина по недомыслию сделал еще один шаг к его хозяйке. Пес, не тратя времени на пустые угрозы, прыгнул на чужака, и мощные челюсти сомкнулись вокруг его руки, между тем как Сирена охаживала незадачливого бродягу тростью. Мужчина попятился к двери, испуская хриплые вопли. Оказавшись на крыльце, он развернулся на сто восемьдесят градусов и кинулся прочь, преследуемый по пятам Бароном.
Сирена вздохнула и привела в порядок одежду, ожидая возвращения пса. Ласково улыбнувшись, она потрепала своего верного товарища по голове.
– Не знаю, что бы я без тебя делала, Барон. Спасибо, мой хороший.
При виде лоскута ткани, зажатого в пасти собаки, ее улыбка стала шире, превратившись в озорную усмешку. Грязному недоумку еще повезло, что Барон ограничился бриджами, а не добрался до его костей. Иначе ему до конца жизни пришлось бы ковылять на деревянной ноге.
Она уже собиралась вернуться в кабинет, когда увидела Молли, стоявшую на лестничной площадке в ночной рубашке со свечой в руке.
– Возвращайся в постель, – велела ей Сирена.
– У вас все в порядке? – Когда хозяйка утвердительно кивнула, Молли приглушенно выругалась: – Чертовы нехристи! Почему бы им не оставить вас в покое?
