— Хорошо. Добазарились. Как только поменяете название, так сразу перейду заниматься в ваш спортзал. Устраивает?
— А сейчас?
— Под таким названием — нет. Я не демон.
Я острил по привычке, не отвлекаясь от тягостных раздумий связанных с Юлей, квадратура разговора с Вьетнамцем была при каждом моем посещении «Апполиона» примерно одна и та же. Слушать внимательно Петра было совсем не обязательно, тем более напрягать свои извилины.
— Так сегодня ты что, не будешь заниматься? — разочаровано поинтересовался Петька.
— Нет, я к Борьке.
— К Гераклу?
— Да. Видел его?
— Конечно. Он, по-моему, уже заканчивает.
Я взглянул на часы:
— По времени уже должен.
— Пройди, — Вьетнамец мотнул головой в сторону прохода ведущего из холла через раздевалки и душевые кабины, в спортзал.
— Давай посмотрим, открой, — я кивнул на вертикальные жалюзи, которые прикрывали большое окно, через которое можно было наблюдать за происходящим в зале. — Лень обходить.
— С чего это ты такой ленивый стал?
— Набегался сегодня, — пояснил я и помассировал левую часть груди. — Дел много было. Еле ноги переставляю.
— Раз просишь, сделаем. Для тебя, Скиф, легко. А вообще жалеть себя надо. Сейчас, — Вьетнамец прошел за стойку администратора и щелкнул нужным тумблером на пульте.
Жалюзи послушно разделились по центру и разъехались в разные стороны. За ними обнаружилось толстое стекло, отделяющее наблюдателей от спортивного зала. Там уровень пола был на несколько метров ниже, чем у холла, где находились мы с Петром. Таким образом, все, что находилось в спортзале, располагалось под нами и просматривалось, словно на открытой ладони.
— Что у нас тут сегодня с женским полом? — для поддержания разговора изрек я обычную фривольную фразу.
— Со свежачком? — охотно откликнулся Петька.
— Да. Из мяса помоложе…
— Кроме обычных чижиков, появились два новых свеженьких экземпляра. Мочалки лет по девятнадцать-двадцать. Самое оно. Тело уже есть, а мозгов еще нет. Вон, в дальнем углу, на велотренажерах ягодицами вертят и непрерывно по сторонам зырят.
— В сером костюме с широкой красной полосой?
— Ага, и вторая рядом, в белой футболке и зеленых ластиковых штанах. — Петька вытянул шею. — С черным хвостом…
— Что-то в них, безусловно, есть… — пробормотал я, скользнув невнимательным взглядом по лениво крутящим педали велосипедисткам, и продолжил выискивать глазами Борю.
— То же, что и во всех остальных молодых телках, — хохотнул Вьетнамец. — Я собираюсь к ним подкатить сегодня. Сразу после их занятий…
— С какой темой? — поинтересовался я.
— Тема? Это просто! Первую тренировку отметить надо? Обязательно! Сауна, шампусик, массажик, — Петя хищно оскалился, его раскосые глаза блеснули. — Давай порвем их на пару? А, Скиф? Угощаю!
— А что, сам не справишься? Их же всего две, а не восемь. Ты запросто, без моей помощи, можешь поразить их своими…
Меня перебил звонок телефона на стойке администратора:
— Извини, Скиф. Я сейчас. — Петя проворно ускакал отвечать на звонок, избавив меня от необходимости бессмысленно сотрясать воздух и предоставив возможность спокойно поискать Борю в толпе занимающихся посетителей «Апполиона».
Площадь спортивного зала впечатляла. Его размер был намного больше стандартной баскетбольной площадки, но, конечно, меньше обычного футбольного поля. Нечто среднее. Хозяева зала натаскали сюда все, что только можно. Чего здесь только не было. Я условно делил для себя всю площадь спортзала на сектора примерно таким образом.
Уголок для единоборцев: шведские лестницы, макивары, груши, борцовские чучела, набитые песком. На полу — татами. Второй угол — тяжелой атлетики: штанги, гантели, скамейки, тренажеры. Третий для боксеров: боксерский мешок, скакалки, груша-малютка. Четвертый угол служил для занятий ритмической гимнастикой и еще чем-то не совсем понятным даже мне: зеркала, доски, вибротренажеры, велотренажеры, беговые дорожки, напоминающие мне всю жизнь транспортерные ленты и прочее. Посредине зала стоял батут, рядом с ним были смонтированы конь, турник, брусья и кольца. И все это располагалось на площади одного спортивного зала вместе, без единой перегородки.
Перемещение занимающихся людей по залу было хаотичным, как броуновское движение. В углу единоборцев могли заниматься, например, гимнастки, а возле тяжелоатлетических тренажеров крутиться любительницы шейпинга, отбирая у культуристов легкие гантели «на рельеф» в самый неподходящий момент.
Стоило зазеваться культу между упражнениями, разглядывая свои мышцы в зеркале или таращась на прогибающуюся на борцовском мате спортсменку — и «привет», остался без снаряда. Вместо следующего подхода — поиск других гантелей или выяснение отношений с игривой девахой.
Кроме всего этого, народ постоянно мигрировал по залу, непрерывно мешая друг другу. В покое тебя не оставляли практически ни на минуту.
Впрочем, если основная цель посетителей зала была — общение, а не занятия спортом, то она была достигнута на сто процентов. Благодаря довольно высокой абонентской плате здесь можно было относительно спокойно пообщаться с друзьями, коллегами по бизнесу или снять сравнительно чистую девочку. К тому же, в соседних помещениях этому благоприятствовали: бассейн, сауна, кафе, массажный кабинет и просто комнаты отдыха.
Так что название «Апполион» никакого отношения к моему негативному восприятию этого спортивно-кефирного заведения не имело. Спортзал мне не нравился сам по себе. Я был твердо убежден, что подобное место надо посещать исключительно для занятий физкультурой и ни для чего больше. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Как-то вместе оно, того, не свистит…
Еще и это окно для наблюдений сверху… Я бы при занятиях здесь чувствовал себя, словно в зверинце или на выставке.
А вот Боре Гераклу «Апполион» нравился. В большей мере из-за высокой цены. Он, наконец-то, благодаря хорошему положению нашей бригады и регулярному доходу смог себе позволить посещение дорогого спортивного зала и радовался этому обстоятельству, как ребенок.
Где-то я его понимал. Всю жизнь таскать в подвалах без кондиционера и элементарной санитарии самодельные штанги, а по окончании тренировки вместо теплого бассейна обливаться холодной водой и, толком не смыв пот, идти домой… И это притом, что занятия тяжелой атлетикой для него были чуть ли не самой важной вехой в жизни…
Так что нарушить Борину эйфорию от таскания штанги стоимостью в несколько тысяч долларов не мог никто. Он ревностно оберегал каждый снаряд, с которым занимался, и совершенно не обращал внимания на окружающих его псевдо-спортсменов. Внешне это напоминало неторопливо и обстоятельно решающего свои вопросы бизона, вокруг которого роятся мелкие птички. Они садятся ему на спину, на голову, выковыривают что-то у него из шкуры, а тому нет никакого до них дела. Он их просто не замечает.
