— Где машина? — я огляделся. Метрах в сорока заметил силуэт машины Купера. — На, отгони мою «восьмерку», — я бросил ему ключи. — Давай свои. Пора сваливать.
— Нет, еще не все, — Костик мгновенно оказался у «Мерседеса» покойного Рембо и вернулся с объемным пакетом.
— Это что? — удивленно спросил я.
— Двести штук.
— Какие двести штук?
— Наши деньги. Бригадные.
— Не понял.
— Мы с Сеней решили тебя в детали не посвящать. Тебе не до того было.
— Детали чего? — я непонимающе помотал головой.
— История занимательная. О страхе и преданности, называется. Потом расскажу. — Протянул мне ключи от своей машины. — Уходим.
— Давно пора! — я рванул в нужную сторону.
Заплаканная Юля бросилась мне на грудь. Зарыдала в голос:
— Женя! Женечка…
Я, не зная, что сказать, молча гладил ее волосы. Все слова, приходящие на ум, были такими банальными, что тишину я нарушил только досадным восклицанием:
— Вот идиот! Как это я забыл?
От неожиданности она притихла и посмотрела мне в глаза.
— Я не предупредил свою невесту о том, что завтра буду просить ее руки, — пояснил я.
— А ты говорил с ней на эту тему? — Юля улыбнулась сквозь слезы.
— Нет еще, — я, насколько мог комично, пожал плечами.
— Думаешь, она согласится?
— Уверен. — Я осторожно вытер дорожки слез на милом лице и поцеловал пушистые белые волосы. — Больше чем уверен.
Завел двигатель и выдохнул:
— Все, теперь точно все!
ЭпилогФондовая биржа Костю не удивила. Ну, огромный богатый офис с четырьмя секретарями-референтами, у которых ноги от шеи, а глаза на пол-лица. Ну, два мордоворота в форме при входе. Ну, камеры слежения везде. Ну, мебель итальянская. Ну, оргтехника японская. Ну, ковры по щиколотки.
Кабинет оскорбленного жениха изнасилованной Татьяны Малышевой был просторным, стильным и дорогим. «Надо будет на выходе прочитать табличку на двери, что хоть за птица этот Баркашов», — напомнил себе Купер, протягивая руку:
— Привет, Константин.
— Здравствуйте, — сдержанно поздоровался хозяин кабинета.
— Как бизнес?
— Ничего, помаленьку.
— Здоровье?
— В норме, — высокий интеллигентный юрист в элегантном костюме довольно хорошо скрывал свое волнение. «Профессия обязывает», — подумал Костя и перешел к делу:
— Я думаю, вы следите за событиями в городе?
— Безусловно!
— Слышали, как история закончилась?
— Какая именно? — вежливо поинтересовался законник и улыбнулся, профессионально растягивая губы и изображая максимальную заинтересованность.
— Наша с вами история.
— Да, да, конечно, — поспешно ответил Баркашов и спрятал улыбку. — Хотя, как вы сами понимаете, речь о таких кардинальных мерах не шла…
— Кашу маслом не испортишь, — философски заметил Купер.
— Да, верно, только вот…
— Нет. Можете не переживать, господин Баркашов, ничего дополнительно от вас мы не потребуем. Не волнуйтесь.
— И я б еще хотел полюбопытствовать, как мне…
— И грозить вам тоже ничего не может в связи с этими событиями. Гарантирую. Я хочу услышать ответ только на один вопрос — вы удовлетворены результатом? Если — да, то я готов получить оставшуюся сумму.
— Да-да, безусловно, — он закивал в ответ и, поспешно открыв сейф, отсчитал из толстой пачки десять стодолларовых банкнот:
— Пожалуйста. Как и договаривались. Тысяча, и тысяча аванса. Всего, стало быть, две.
— Все верно, — небрежно засовывая деньги в карман, ответил Купер. — А как ваша невеста? С ней все в порядке, надеюсь?
— Мы расстались, — потупил глаза законник.
— Ну что ж, бывает. Счастливо, — Костя пожал вялую руку. — Успехов вам в вашем созидательном труде и большого счастья в личной жизни.
— До свидания. Всего вам доброго, — выверенным движением склонив голову на бок, попрощался юрист.
За Костей неслышно закрылась массивная дубовая дверь. Купер неторопливо прошествовал к выходу, не взглянув на табличку. На ней золотом было выведено: «Баркашов К. Н. Начальник юридического департамента».
