целитель, и я заверяю Райкера, что кровь не моя и я нисколько не пострадала.
Больше я ничего не успеваю сказать, потому что меня похищают и процесс «объятие-поцелуй-проверка-все-ли-хорошо» начинается заново, и так еще три раза.
Ребята также осматривают Сабина и хлопают его по плечу.
– Клянусь звездами, это было ужасно. Знать, что происходит, и не иметь возможности что-либо сделать – самое худшее, что я когда-либо испытывал, – признается Нокс, притягивая нас с Сабином к себе.
Мы все на мгновение замираем, чтобы отдышаться, но все равно не можем освободиться от тяжкого груза тревоги и беспокойства. Забираемся в машину и едем домой, и я пытаюсь осмыслить все, что сегодня произошло.
– Айдин и Эврин добрались до Торреза? – спрашиваю я, внутренне сжимаясь от того, что ребята скажут «нет», и в то же время страшась услышать «да».
Бастьен поворачивается ко мне, но у меня не получается прочесть эмоции на его лице.
– Торрезу понадобилось дополнительное исцеление, – выдержав паузу, говорит Бастьен. – Эврин об этом позаботился, и теперь он у нас дома, отдыхает.
Меня обуревает множество разных чувств, но я не знаю, за какое из них ухватиться: за облегчение, страх, любопытство, беспокойство? В конце концов решаю остановиться на чувстве вины.
– Простите, ребята, – говорю я, разрывая тишину.
– За что? – спрашивает Бастьен.
– За то, что хотела пометить кого-то еще, кроме вас. Пока не стало слишком поздно, я даже не знала, что хотела этого. Но Торрез прав: так было с самого начала, просто я всерьез об этом не задумывалась. Меня влекло к нему, но как-то иначе… я не знаю, как это объяснить… Мне следовало больше говорить с вами, наверное… Попытаться разобраться, что происходит, чтобы мы смогли принять решение все вместе. А теперь получается, что я просто взяла и в очередной раз принудила вас, – признаюсь я, чувствуя себя просто отвратительно из-за того, что моя нехватка самосознания в очередной раз все испортила.
– Нам придется приспособиться, Винна. Мы доверяем тебе и твоей магии, и если она посчитала его достойным, значит, мы тоже найдем способ это увидеть, – говорит Сабин, и меня поражает, что все с ним соглашаются.
Я чувствую, что должна сказать больше, должна объяснить, но когда перебираю слова, что появляются в моей голове, ни одно из них не кажется мне правильным. Я не знаю, как правильно выстроить предложения, чтобы мне стало легче от того, что произошло. Я не знаю, что сказать, чтобы стало проще поверить, что они действительно найдут способ. Поэтому вместо того, чтобы искать несуществующее, по всей видимости, решение, я молчу. Мне достаточно принятия, которое я всегда ощущаю рядом с ними.
Мы паркуемся перед домом, понимая, что надолго здесь не задержимся: приведем себя в порядок, заберем вещи и поедем в аэропорт. Навстречу нам выпрыгивают Айдин, Эврин и сестры, и мы с облегчением обнимаемся, приветствуя друг друга.
– Знаешь, Бандитка, при таком раскладе нам вообще стоит не выпускать тебя из дома. Народ, вы когда-нибудь встречали еще больший магнит для неприятностей? – подшучивает Айдин, вытирая слезы; его объятия были настолько крепкими, что я почти слышала хруст своих костей.
Эврин обнимает меня рукой за плечи, и мы заходим в дом. Я нервно оглядываюсь, ожидая увидеть Торреза: наверняка где-то стоит в уголке с ухмылкой, требующей незамедлительно разобраться с нашей новой ситуацией, – но его нигде не видно.
– Он спит в комнате для гостей, Винна. Сестрички привели его в порядок, накормили и окружили заботой. Не знаю, как работает магия Стража с другими суперами, но он сильно вымотался.
Я с благодарностью улыбаюсь Эврину.
– Спасибо, что исцелил его. Я сомневалась, достаточно ли было того, что сделала я, так что спасибо, что помог выкарабкаться.
Эврин неловко прижимает меня к себе, и я хихикаю.
– У тебя получается еще хуже, чем в свое время у меня, – поддразниваю я, и он смеется. – Может, мне натравить на тебя сестричек? Они проводят отличную обнимашкотерапию.
Эврин снова смеется и указывает в сторону моей комнаты.
– Сходи-ка в душ, выглядишь отвратительно.
Хихикаю, но понимаю, что он прав.
– Сестрички, Эврину очень нужны объятия. Он сейчас крайне эмоционален, – восклицаю я через плечо и улетаю в комнату, напоследок успевая заметить, как они втроем окружают дядьку.
– Спасибо большое! Тебе это еще аукнется! – кричит он.
Хихикаю до самой ванной, где быстро сбрасываю все, что на мне было. Не знаю, как долго я стою под раскаленными струями воды в кабине, но меня никто не торопит, и я тоже не спешу. С помощью магии избавляюсь от лишней растительности на своем теле, сушусь и укладываю волосы, после чего, сделав глубокий вдох, оставляю святилище и возвращаюсь в реальный мир.
Одеваюсь и выхожу, чтобы спросить, нужно ли мне собрать сумку, как вдруг слышу злобные крики. Срываюсь с места и несусь в переднюю часть дома. В гостиной я тут же попадаю в абсолютный хаос. Айдин и еще несколько парней пытаются оттащить Нокса и Бастьена от… Эноха?
Какого черта происходит?
Я поспешно встаю перед своими ребятами, когда их оттаскивают назад, и меня до смерти пугают выражения их лиц. Я никогда не видела своих Избранных настолько разъяренными.
– Ты, гребаный балабол, я тебя уничтожу! – ревет Нокс, пытаясь вырваться из хватки Айдина и Сабина.
Осознаю, как нам повезло, что он все еще не научился пользоваться магией Стража, иначе бы у нас были серьезные проблемы. Поворачиваюсь к Эноху – у него окровавлены губы и опух глаз.
– Что, черт возьми, здесь происходит?
– Клянусь всем, что есть на земле, Винна: я не знаю, как это произошло. Они просто появились.
Я совершенно не понимаю, о чем бормочет Энох. Они просто появились? Кто появился?
Энох вытирает кровь с губ, и внутри меня все холодеет, когда я замечаю черные метки на его пальце.
Этого. Не может. Быть.
Подлетаю к нему, чувствуя жажду крови. Каждая клеточка моего тела вопит о предательстве. Бью его правым хуком по лицу, и он падает на пол, уклоняясь тем самым от следующего удара. В ярости бросаюсь к нему, готовая разбить ему все лицо. Передо мной встает Каллан, и я, намереваясь обойти его, вдруг замечаю то же самое на его руках. Мои пылающие гневом глаза встречаются с его, и единственное, что сейчас удерживает меня от смертоубийства, это поселившийся в глазах Каллана страх.
– А у тебя-то эти руны откуда?! – кричу я.
Меня кто-то оттаскивает от парней, чьих ответов я жду немедленно. Может, мои Избранные еще и не научились пользоваться новой силой, но мне-то она почти подвластна, и я вливаю магию в свои конечности, пытаясь вырваться из рук удерживающего меня мудака. Я извиваюсь, кручусь, разве что
