в целом перестал пропагандировать ценность человеческих отношений.
Примечательно, что, согласно исследованиям, более меркантильные люди, которые больше ценят материальные ценности и сосредоточены на приобретении различной собственности, чаще чувствуют себя одинокими (Питерс, 2013). Но очевидно, что новый крутой гаджет или модные туфли не заменяют человеческие взаимоотношения.
Мы знаем, что нужно больше ценить нематериальные аспекты жизни, такие как счастливые отношения, и большинство из нас так и поступают, однако в обществе в целом презирают уязвимость, благодарность, эмпатию и готовность сбавить темп, чтобы подстроиться под других. Встав у руля, нарциссы не собираются ценить эмоциональные состояния и качества, которыми сами не обладают (например, эмпатию). Вместо этого они вознесли на пьедестал присущие им черты: поверхностность, тщеславие, самоутверждение и чувство вседозволенности. Таким образом, искренняя благодарность устарела, а в моду вошло чествование себя, например селфи. Человеческие отношения становятся менее ценными, если их не ценят господствующие структуры власти. Кроме того, выгоднее продавать лекарства от болезней, диабета и депрессии, чем учить людей применять бесплатные средства, такие как близость, эмпатию и человеческие взаимоотношения. Психиатрическая помощь крайне важна, однако, сделав упор на быстрое решение проблем вместо развития имеющихся сильных сторон, мы упускаем одну из главных возможностей сохранять здоровье и благополучие многих людей.
Сексуальная близость, ключевая часть близких отношений, также утратила свою ценность как элемент сближения людей. Мы всеми силами превращаем секс и сексуальность в товар. Кроме того, влиятельные люди часто отождествляют секс и власть, а могущество делает весь мир их сексуальным рынком, товаром, который можно приобрести с помощью принуждения, денег или силы. Когда я писала эту книгу, движение инцелов привлекло к себе всеобщее внимание в связи с трагическими событиями в Торонто, когда водитель фургона выехал на оживленный городской тротуар, в результате чего погибло несколько человек. Мужчина заявил, что таким образом поддержал движение инцелов и одного преступника, совершившего массовую стрельбу («инцел» – это сокращение от английских слов involuntary celibate, что буквально переводится как «недобровольное воздержание»). У инцелов часто наблюдаются признаки скрытого нарциссизма или социопатии. Они угрюмы, злы и испытывают ярость на мир, в котором не могут найти сексуальных отношений. В представлении инцелов женщины – это товар, который предоставляет секс, не ожидая при этом взаимности или духовной связи. Инцелы придерживаются идеи, что мужчины имеют право на определенный тип женщин, обладающих статусом в силу своей внешности или возраста. Инцелы имеют тенденцию выходить за рамки презрения лишь к женщинам и выражать общее презрение к миру в целом. Хотя движение инцелов, к счастью, довольно изолировано, его постулаты о сексуальном праве, обесценивании и дегуманизации женщин, обернутые в угрюмость и гнев социально неполноценных мужчин, проникли в глобальное мировоззрение о сексе. На сексуальную эксплуатацию приходится 66 процентов мировой прибыли от торговли людьми (Международная организация труда, 2017), а изнасилования приобрели масштаб эпидемии во многих культурах мира.
Когда лидер одной из крупнейших развитых стран мира хвалится тем, что он превращает женщин в товар, а мы судим о мужских сексуальных отношениях в количественном отношении (чем больше, тем лучше), нарциссизм и чувство вседозволенности фактически уничтожают интимность близких отношений. Секс становится все проще продать, будь то через порнографию или сайты знакомств, и это лишь вопрос времени, когда виртуальная реальность и роботы с искусственным интеллектом станут поставщиками секса для людей, не способных к близости и эмпатии. Недавнее исследование Эмили Кросс и ее коллег из Оклендского университета посвящено идее враждебного сексизма – убеждения, что женщины хотят контролировать мужчин, превращая отношения из близости в борьбу за власть, и страх мужчин, что они потеряют власть, если женщины добьются экономического и социального равенства. Исследователи выяснили, что мужчины – приверженцы враждебного сексизма считают, что у них меньше контроля в отношениях. Это с большей вероятностью приводит к проявлениям агрессии для достижения власти в отношениях. Хотя авторы не исследовали в своей работе нарциссизм, враждебный сексизм, скорее всего, совпадает с нарциссическими паттернами и отражает еще один механизм, из-за которого отношения с нарциссом могут быть нездоровыми или откровенно опасными.
В мире, где искусственный интеллект создает модели терапевтов и друзей, за этим, возможно, стоит нечто большее. По мере того как эмпатия становится все более редким и менее ценным качеством, а возможности программирования расширяются, вероятно, робот с искусственным интеллектом окажется способен к более искренней эмпатии, чем нарцисс. О дивный новый мир…
Эпоха нецивилизованности
Мы все становимся все более обидчивыми. Нарциссы, самовлюбленные и токсичные люди чрезмерно вспыльчивы и склонны слишком остро реагировать на разочарование, досаду или даже косой взгляд, и никто из нас не застрахован от чрезмерно бурных реакций. Эмили Йоффе в своей статье в журнале Slate отмечает: «Мы живем в культуре возмездия гиперчувствительных людей». Так и есть.
Самыми гиперчувствительными обычно оказываются люди с мелочным характером, но по мере того, как мир становится все более токсичным, мы все чаще склонны к мелочности. Работа Джонатана Хайдта по эволюционной психологии прекрасно отражает эти инь и ян человеческой природы. Он пишет, что люди склонны одновременно к благодарности и мстительности, и это способствует социальности и взаимозависимости, а также повышенной боевой готовности. Он отмечает, что благодарность позволяет расширять социальные контакты и создавать союзы, а мстительность гарантирует, что нас не используют. Социальные суждения формируются автоматически, и мы мастерски умеем постфактум сочинять оправдания произошедшему (Барг, 2007). Каждый, кто изучает поведение людей, заметил, что мир стал более враждебным на глобальном уровне. Проявления нецивилизованности можно увидеть на высоте полета самолетов, в очереди в Диснейленде, на детском дне рождения, на утренней планерке в начале недели, на автостраде и во всевозможных социальных сетях. Быть мерзавцем стало нормой.
И хотя это раздражает, мы приспосабливаемся. В этом и заключается человеческая суперспособность: мы приспосабливаемся к климату, условиям и ситуациям и постепенно адаптируемся к новой норме. Как вид, мы прошли десятки тысяч лет эволюции, систематически развивая системы, способствующие выживанию, и избавляясь от ненужных рудиментарных систем. Эволюция идет медленно, но адаптация может быть быстрой. Еще сто лет назад у нас не было телефонов, а сейчас многие в мире не мыслят свою жизнь без средств связи. Мы приспосабливаемся. Адаптация, безусловно, полезна. Она позволяет расти, подстраиваться под новые обстоятельства и преодолевать сложные испытания.
Однако сейчас мы приспосабливаемся к новому мировому порядку, который слишком часто характеризуется враждебностью. Интернет-тролли, ярость на дорогах, выходки в стиле «Да вы знаете, кто я?», гневные твиты, мировые лидеры, высмеивающие инакомыслящих… В последние несколько лет в США наблюдается рост враждебных высказываний, и ни одна группа населения не застрахована от агрессии. Людей очерняют на основании их расы, пола, сексуальной ориентации, дохода, национальности, религии, состояния здоровья, возраста, политических взглядов и места жительства. Поскольку так поступают в том числе люди, занимающие руководящие посты, это способствует распространению подобных взглядов и слов на глобальном уровне. Мы живем в эпоху, когда нецензурные и необдуманные комментарии о различных категориях людей отождествляются с мужеством и правдивостью. Это проникает в коллективное сознание страны и всего мира. Нам больше не интересны содержательные и уважительные дискуссии. Когда мы вторим токсичным дебатам, которые разворачиваются вокруг нас, как правило под руководством корыстных нарциссов, чьи голоса звучат громче остальных, мы усиливаем их нарциссическую, жестокую и токсичную риторику в своей жизни.
Благодаря социальным сетям, интернету, поисковым системам и их разнообразным алгоритмам (а теперь еще и утрате сетевого нейтралитета) мы все варимся в текущем мировоззрении и не имеем возможности услышать более лояльные и вдумчивые точки зрения. Поскольку люди, создающие больше всего шумихи в этих пространствах, как правило, токсичные нарциссы, мы все меньше способны воспринимать разные мнения и закапываемся в идеологическую силосную яму. На уровне национальных новостей враждебность разрастается. Вспомните, например, прогрессирующую болезнь покойного сенатора Джона Маккейна. Келли Сэдлер, одна из сотрудниц Белого дома, пошутила о его скорой смерти – она отвергла его мнение по поводу кандидатуры в администрацию президента, заявив: «Он все равно умирает». Белый дом, вместо того чтобы выступить против неуместности этого заявления, в истинно нарциссической манере сосредоточился на выяснении того, откуда произошла утечка информации.
