такой обмен ударами: возможно, нарциссические общества вредны, поскольку в них расцветают нарциссы, но не исключено, что проблема заключается и в нарциссизме самого общества. Это прекрасная среда для враждебности, унижения человеческого достоинства, обесценивания и поляризации мнений. Такие системы также девальвируют внутренние факторы человеческих взаимоотношений, и вот что мы имеем в итоге:
• нерегулируемые финансовые системы, которые предлагают вознаграждение за нечестные методы ведения бизнеса;
• медиаплатформы, которые поощряют раскалывающие общество дискуссии;
• новости, в которых непропорционально много противоречивых сообщений;
• торжество материализма и потребительства;
• измерение успеха богатством и потреблением, а не счастьем или благополучием;
• сохранение существующего угнетения, беззащитность уязвимых слоев населения;
• осуждение уязвимости и проявления эмоций у мужчин, приравнивание чувствительности к слабости.
Существуя в таком обществе, не теряем ли мы истинные ориентиры? Не кажется ли вам, что жить в таком мире все равно что дышать загрязненным воздухом? Даже если мы не обесцениваем окружающих и не страдаем нарциссизмом, мы неизбежно подвергаемся его влиянию. Даже если в вашей личной жизни нет нарциссов, похоже, все мы находимся в отношениях с нарциссической культурой.
Может быть, мы просто привыкаем к ней?
Привыкание к нарциссизму
Привыкание, как я уже упоминала, это приспосабливаемость к какому-либо состоянию, даже если оно неприятно. Когда мы привыкаем к нему и перестаем остро реагировать, оно действует не так сильно. Через некоторое время мы уже не замечаем шума транспорта за окном или неприятный запах – мы приспосабливаемся. Это не всегда хорошо, потому что постоянное воздействие шума пагубно в долгосрочной перспективе, а запах может иметь раздражающий эффект и навредить здоровью.
Недавно один человек, которого глубоко ранили нарциссические отношения, спросил меня: «Сейчас, когда в мире столько лидеров-нарциссов и токсичного поведения, внимания к проблеме стало больше – правда? Люди начали бороться с этим, и теперь все изменится?» Нет. Если что и меняется, так это то, что мы реже отмечаем такое поведение, пропагандирующее нарциссизм. Когда общество не осуждает такие паттерны, а, наоборот, поощряет либо просто игнорирует или принимает их, то они с большей вероятностью проникают в наши семьи, личную жизнь и профессиональную деятельность. Мир превратился в сообщество нарциссов и людей, которые мастерски умеют терпеть нарциссизм. Поскольку наши слова редко приводят к реальным изменениям, мы все можем чувствовать себя беспомощными.
Мы привыкаем к выходкам президентов, премьер-министров и членов кабинета, генеральных директоров, продюсеров, телеведущих, профессиональных спортсменов, знаменитых шеф-поваров и звезд реалити-шоу. Неужели такие поступки стали настолько обыденными, что мы перестали их замечать и воспринимаем как норму? Похоже, общество устало возмущаться. Мы уже не можем оперативно среагировать на жуткий скандал, будь то незаконное присвоение налогов, расистские высказывания знаменитостей, очередные обвинения в сексуальных домогательствах, стрельба на дороге, нападение в самолете или эксплуатация низкооплачиваемого труда. Даже если возмутиться, на смену одному нарушителю спокойствия придет другой, а за ним следующий. Невозможно за всем уследить. В какой-то степени мы к этому привыкаем, и тогда либо мы принимаем эти явления, либо они становятся неотъемлемой частью жизни.
Сейчас эпоха «просачивающегося нарциссизма». Как на нас лично влияет нарциссизм одного человека, так же происходит и на уровне общества. Когда в правящих кругах, сообществах, коммерческих отношениях, правовых системах, школах и университетах накапливается критическая масса нарциссизма, она уже воспринимается как норма и просачивается вниз. Люди, находящиеся на вершинах иерархий, задают тенденции в обществе. Их действия распространяются на нас и определяют поведение нас самих, окружающих людей и, к сожалению, наших детей. Когда это становится новой нормой, уже не возникает вопросов, почему мы убеждаем себя сохранять нарциссические отношения, даем нарциссам свободу действий и, возможно, даже сами становимся менее любящими и более эгоистичными. В этом и заключается истинная трагедия нарциссизма. Сколько своих лучших качеств мы теряем в этом новом мировом порядке?
Пучина благополучия
Согласно крупнейшему в мире набору данных о благосостоянии, Глобальному индексу благополучия Gallup-Sharecare, 2017 год стал худшим за всю историю сбора информации. Примечательно, что он оказался даже хуже, чем период после мирового экономического кризиса 2008 года. Это говорит о том, что ощущение благополучия связано не только с экономикой, – есть и другие факторы. Согласно полученным данным, в период после мирового экономического кризиса 2009 года во многих регионах США наблюдалось снижение уровня благополучия, однако оно было связано в основном с финансовыми проблемами. Это согласуется с данными других опросов по измерению уровня счастья – они указывают на устойчивый спад на протяжении последних нескольких десятилетий. Снижение уровня благополучия в 2017 году позволяет предположить, что недовольство жизнью больше связано с психологическими проблемами: эмоциональными факторами, грустью, недовольством работой и отношениями. Еще более примечательно то, что в 2017-м падение уровня благополучия наблюдалось во всех демографических группах, кроме обеспеченных белых мужчин – их защитило привилегированное положение.
Что в этом опросе не выяснили, так это причины. Было выдвинуто немало гипотез: смена лидеров в США и во всем мире, непропорциональное распределение финансов, усиление поляризации между республиканскими и демократическими штатами, левыми и правыми политическими режимами по таким вопросам, как оружие, иммиграция, расовые отношения, гендерное равенство, здравоохранение и религия. Деньги также продолжают заботить американцев, но в очень специфическом смысле. Очевидно, что речь идет не только о приемлемом уровне дохода и стабильной занятости, но и о неопределенности будущего, которая усиливается беспокойством о расходах на здравоохранение, об устаревании профессий и обеспечении старости (а поскольку нарциссов становится все больше, надежды на поддержку членов семьи все меньше).
Эпидемиологи Ричард Уилкинсон и Кейт Пикетт в своей книге «Внутренний уровень» (The Spirit Level) пишут, что в обществах, характеризующихся большим неравенством доходов, чаще наблюдаются психологические дисфункции, проявляющиеся в повышенном уровне стресса, тревоги, расстройств настроения и росте зависимостей. Анализ выявил связь между неравенством доходов и тем, что ученые назвали «ошибкой самовозвеличивания». Это, по сути, и есть нарциссическая грандиозность. Так что распространение нарциссизма связано не только с воспитанием и биологией, но и с экономическим неравенством.
Мы также живем во времена «болезней отчаяния» (Кейс и Дитон, 2015). Уровень самоубийств вырос на 30 процентов более чем в половине штатов Америки (Центры по контролю и профилактике заболеваний США, 2018). В 2016 году от передозировки опиоидов умирали 116 человек в день (Министерство здравоохранения и социальных служб США, 2016), а 57 процентов взрослых с психическими заболеваниями не получали необходимой психиатрической помощи (Организация по исследованиям в сфере психического здоровья Америки, 2018). На сегодняшний день передозировка наркотиками – основная причина смерти взрослых в возрасте до пятидесяти лет. Хотя опытным путем доказать это невозможно, я по-прежнему убеждена, что основная причина такого отчаяния – все больший нарциссизм и враждебность социума. Все в нашем мире способствует неуверенности в себе, а в условиях неуверенности преимущество получают нарциссы и токсичные личности. Экономика крепнет, а мы все больше отчаиваемся. Если уязвимость воспринимается как слабость, неуверенность в себе – как средство расширения масштабов потребления, отсутствие эмпатии – как эффективность, а эмоции осуждаются, в такой ситуации отчаяние будет распространяться как лесной пожар. Его можно преодолеть – но не деньгами, вещами и статусом, а ощущением себя самодостаточным, целеустремленным, значимым и любимым.
Одиночество и любовь
Существуют и другие тенденции. Одной из проблем общественного здравоохранения сегодня считают одиночество. Главный хирург США Вивек Мурти отмечает в журнале Harvard Business Review, что «мы живем в эпоху наибольшей технологичности в истории цивилизации, однако с 1980-х годов уровень одиночества удвоился». Таким образом, несмотря на возможность виртуально связаться с человеком в любое время дня и ночи, мы чувствуем себя изолированными. Мурти упоминает о физиологической опасности одиночества. Это основной фактор стресса, который, в свою очередь, связан с развитием воспалительных процессов во всем организме и повышает риск ранней смертности, сердечных заболеваний, сахарного диабета, болезней суставов, депрессии и ожирения. Ощущение одиночества объясняют множеством причин, в том числе миграцией, из-за которой члены семьи живут вдали друг от друга, увеличением продолжительности рабочего дня, удаленной занятостью и разъездным характером работы, а также меньшим количеством свадеб. Однако, если учитывать эпидемию нарциссизма, самовлюбленности и токсичных отношений, возможно, мир
