бил пилон кулаком. В его словах разрывались слезы, сыпалось отчаяние, но с каждым словом он все больше затихал, оседал и исчезал.
- Бесполезно, - Маккена махнул рукой, словно зачитал сам себе приговор и отвернулся, чтобы успеть подхватить языком покатившиеся слезы.
- Я был абсолютно голым… в том подвале. Там было так холодно, что я завидовал крысам, которые все время лазали через меня туда-обратно. Иногда мне удавалось задремать, и сквозь сон я чувствовал их теплые шкурки, проскальзывающие по моей коже. А потом… приходили те двое. Поднимали… меня, приковывали наручниками к трубе и начинали издеваться. Они издевались часами… Хохотали и требовали, чтобы я показал стриптиз на шесте. Какой стриптиз, когда у меня не было сил даже стоять, и я повисал на цепи от бессилия, а они… они плевали мне в лицо и тыкали дубинками под ребра… Я просил воды, а они… Рой, они ссали мне в лицо, продолжая хохотать и дразнить бутылкой с водой! Они кричали, что лишат меня девственности, насадив на эту бутылку, и что, когда я сдохну, никто не узнает, потому что все будет так… словно я убит при попытке к бегству… Они приносили еду, усыпанную дохлыми тараканами и пытались заставить есть или испражнялись в тарелку, а после тыкали мне в губы испачканным концом дубинки…
Слезы катились по его лицу, губы дрожали, а руки шарили по телу в поисках убежища.
- Они боялись тебя, - вдруг очень спокойно и жестко произнес Рой. - Они ссались от своей трусости, потому что знали, что ты сильнее их! Даже в наручниках ты был недосягаем для них! Дав платил им деньги, а они боялись и его! Энди, посмотри на меня! Я виноват перед тобой, и я приму от тебя все, но… но неужели ты позволишь им победить?! Неужели они добились того, за что было заплачено?! Пойми, если смотреть на жизнь со стороны, она пройдет мимо. Я… Я не имею права говорить тебе ни одного слова, потому что не имею права даже произносить твое имя, но… Хочешь, я буду вылизывать языком твои ноги, чтобы ты просто услышал меня?
Энди смотрел в глаза Рою, и тот видел слабую тень надежды. Даже не тень, прозрачную туманную полоску, едва различимую в глазах. В глубине парень просил помощи, но глубокий пустой колодец в душе хоронил в себе слова.
Рой не спал. Он лежал, обняв Энди, и думал. Слова мальчишки рвались внутри него, и он почти задыхался. Он бы сбросился в бездну, на краю которой стоял, но только… разве что-то изменилось бы? Завтра у парня день рождения, а он опять выкопал себе могилу и слег в нее. Рой почти осязал, как сыплется земля с ее краев, но не мог вытащить Энди, не мог помочь. Маккена чувствовал, что у него затекла рука под головой парня, но боялся шевельнуться. Пусть он спит. Сегодня был страшный день, и Энди вновь пришлось пройти через жернова судьбы. Пусть он спит, Рой не шевельнется.
С утра принесся Стив. За ним пришла Ольга, но Маккена не спускался. Шон осторожно поднялся в студию. Т-ш-ш… Рой приподнял голову и жестом остановил его. Т-ш-ш. Не буди. Не буди его. Он осторожно высвободился из-под Энди и встал с кровати. Ольга варила кофе, и аромат воровато просачивался наверх. Маккена был мрачнее тучи. Ему даже пересказать то, что говорил Энди, было страшно, не то, что думать, как парень проходил через такое. На лице Стива разлилась мраморная бледность. Ольга едва не разрыдалась, но сдержалась, отмерив Рою тяжелый многозначительный взгляд. Они втроем молчат, и каждый думает, как заставить Энди стать на миллиграмм счастливее. Трудно. Очень трудно. Каждый боится. То, что они придумали в подарок парню, не сможет хоть что-то изменить.
Минут через сорок в гостиную спустился Энди. Обычное утро. Такое же, как вчера и позавчера. Парень был даже рад. Кажется, про его день рождения забыли, оно и к лучшему. Ему не до этого. Меньше всего на свете ему хочется сейчас оказаться в центре внимания.
- Так мы едем? - наконец выдавил Стив.
- А что, есть выбор? – как-то не совсем радостно ответил Рой.
- Нам надо сегодня-завтра либо вносить предоплату, либо отказываться.
- Я как-то не совсем уверен, что это то, что нужно.
- Но лучше еще раз посмотреть. Может, ты и прав.
- Вы о чем? – ничего не понимая, спросил Энди
- Да нам тут одно помещение предлагают под галерею, только есть сомнения. Не можем определиться. Кучи «за», но такие же кучи «против».
- А что за помещение? Дорого?
- Да вот мы и не определимся никак, - скептически ответил Шон.
- Не хочешь съездить с нами? Две головы – хорошо, а три – совсем хорошо.
- Не знаю. Я ничего в этом не понимаю, - начал оправдываться Энди.
- Можно подумать, мы сильно понимаем. Давай съездим. Тут недалеко.
- Ну, ладно, - согласился Энди.
Они поднялись по лестнице и оказались в кромешной темноте.
- Черт! – выругался Рой. – Здесь темно, как у негра в заднице!
- Есть, с чем сравнивать? – поддел его Стив. – Не отвечай. Поверю тебе на слово.
- Если я переломаю ноги, я убью тебя! – не унимался Маккена.
- Ты уж как-нибудь не убейся, а то и помещение будет без надобности.
- Легко сказать. Где свет?
- Потерпи. Где-то тут был выключатель. Сейчас найду. А! Вот и он! Включаю!
Лампы вспыхнули с грохотом и осыпались фейерверком серпантина и конфетти. От неожиданности Энди отпрыгнул, наскочив на Роя.
- Сюрприиииз! – грохнуло со всех сторон, и парень даже вскрикнул.
Глаза и рассудок подводили его, и он не верил. Перед ним… Прямо вот так вот… Здесь… Сейчас… Этого не может быть! Этого не может быть, потому что это невозможно! Невозможно, потому что… Он всматривался в лица друзей, и они улыбались. Обвешенные разноцветными лентами серпантина, в бумажных разноцветных колпачках, счастливые, улыбающиеся. Как это? Не может быть. Энди не верил. Не мог поверить. Тиа и Мартин, Дженни и Лаура, Чарли и Том, Ольга и Пол, Дик и Каррель, не крошечные крошки Стива, знакомые, знакомые и знакомые. Они смеялись, поднимая бокалы, и выкрикивали что-то, но Энди не слышал. Он не мог разобрать слов и уже не пытался сдержать слезы. Он нелепо повернулся к Рою, но тот только пожал плечами.
-
