нет. Я не узнаю его. Чтобы Рой так переживал. Все думает. Наверное, уже не раз переварил сам себя.
Стив улыбнулся.
- Что вы улыбаетесь, Шон? Честное слово, уж лучше бы он выпивал иногда. Так его – где оставил, там и возьмешь. Боже, что я говорю?!
- Вот видите, в жизни нет правды. Может быть, я скажу сейчас жестокую вещь, но несчастья Энди идут Рою на пользу. Он поймет наконец, что такое заботиться о ком-то и переживать. Теперь он сможет пропустить через себя то, что делал для него Энди. Это должно помочь. Просто нужно время.
- Должно помочь? Кому?
- Им обоим. Они смогут наконец понять, насколько нужны друг другу.
- Откуда в вас столько терпения? Вы говорите так спокойно?
- Должен же хоть кто-то не терять здравого рассудка. Поймите, Ольга, самое лучшее, что мы можем сделать – просто ждать. Они должны пройти это вместе, как бы трудно им ни пришлось.
- И все же я уверена, нужно что-то делать.
- И я даже подскажу вам, что именно.
Ольга удивленно приподняла брови, готовясь выслушать Стива.
- Я сделаю все, что вы скажете.
- Вот и отлично. Тогда пирожки со шпинатом.
- Что-о-о?
- Ваши пирожки – чудодейственное средство. Думаю, коллективное осознание того, что у каждого в желудке по кусочку, должно вновь всех сблизить.
- Ох, Шон! Я серьезно, а вы уходите от ответа.
- Мы не можем им помочь. Мы можем им не помешать, - став совершенно серьезным, ответил Стив.
Энди совсем потерялся. Вернее, потерял себя. Он застрял между мирами, как между встречными зеркалами. Оба мира вытолкнули его, и теперь он боялся вновь войти хотя бы в один из них. Здоровье его тоже дало трещину, правда, какую-то внутреннюю. Ничего конкретного, но парень не мог найти в себе силы. Он напоминал лошадь, которая неслась в адреналиновом напряжении к финишу, достигла и упала. Зрение восстанавливалось плохо, но он упорно об этом молчал. Рой исходил почти материнской нежностью, но Энди оттаивал медленно. Маккена был ласков и осторожен, он напрочь забыл про секс и, если Энди все же занимался с ним этим, то вел себя, как четырнадцатилетний мальчишка, который от силы третий раз пробует это с одноклассницей в подвале. Зато Стиву доставалось не по-детски, и он подчас даже пугался таких взрывов Маккены.
- Ебучие ро′ги! Дай мне виски или перережь вены, - потребовал Рой, - пока я не сошел с ума!
- Ты проехал «пока» уже километров пятьсот назад. Там же стоял указатель. Ладно, в чем дело?
- Я сегодня сказал, что осталось чуть больше месяца до его дня рождения и спросил, как бы он хотел его отметить. Ты не представляешь, что он мне ответил!
- Что это вообще не праздник, и в гробу он его видел.
Рой в запале открыл рот, чтобы что-то возразить, но вдруг закрыл и уставился на Стива.
- А ты откуда знаешь?
- Я знаю тебя, и это чу′дное выражение «ебучие ро′ги» в комплексе с интонацией полностью охарактеризовало мне проблему, которая и последовала за этим.
- И?
- Лучше я дам тебе виски.
Шон налил виски в два стакана и один протянул Рою. Каждый сделал по глотку, так ничего и не сказав.
- У меня есть кое-какие мысли, - спустя минут пять начал Стив. – Я тут нашел одно помещение. Двухэтажное. Хотел предложить тебе посмотреть.
- Ты хочешь переехать? Только не говори «да».
- Тогда скажу «нет».
- Уже хорошо.
- Так вот. Я подумал, оно достаточно просторное и в приличном состоянии. Первый этаж мог бы вполне подойти под галерею, а второй под хореографический зал.
- Стой! – Рой схватил его за руку. – Ты хочешь, что бы…
- Да. Представь: белоснежный зал с зеркалами, пара-тройка шестов и аппаратура. Ну, подсветка там и все такое. Присадки разные, прибабахи…
Маккена ничего не отвечал и лишь, часто моргая и не отрываясь, смотрел на Шона. Стив видел по его лицу, как в голове тасуется колода мыслей, разыгрываются ходы, выбрасываются масти. Он ждал тот единственный козырь, который выкинет Рой.
- Стой, - еще раз произнес Маккена и завис.
- Да стою я, стою.
- Поедем в Литл Рок. Всего лишь на день. Ну, максимум на полтора.
- Рой, помещение здесь недалеко. Мне кажется, через Литл Рок проходит не самая короткая дорога.
- Стив…
- Шучу. Если это то, о чем я думаю, то едем.
Энди вновь и вновь подходил к шесту. Вновь и вновь касался его рукой, гладил, а после отворачивался и уходил. Не могу. Парень терзался черными мыслями. Он уже чувствовал, что в тягость самому себе, но сделать ничего не мог. Не могу. И он вновь подходил к шесту.
- Рой, сними его, - попросил как-то вечером Энди.
- Я сниму, но это не выход. Так ты ничего не изменишь.
- Не изменить уже ничего и никак! – в сердцах воскликнул парень.
- И это говоришь мне ты?! Ты, который выживал всегда?! Ты, который знает, как выживать?! В тот момент, пока я упивался в хлам и обдалбливался до беспамятства в теплом доме с полным холодильником, ты умел это. Энди, я терял тебя столько раз! Столько раз проклинал себя за слабость и трусость! Я не могу потерять тебя еще раз. Не могу, Энди! Что бы с тобой ни случилось, чтобы ты ни испытал – это в прошлом. Понимаешь?! В прошлом! Перешагни! Ты можешь…
- Не могу, Рой, - отворачиваясь, прошептал парень. – Не могу.
- Энди, прошу, скажи мне, что тебя держит? Что так сильно сжимает тебе горло, что ты почти не дышишь?
- Отпусти меня, Рой. Ничего не получится. Я не тот, кого ты искал…
- Не отпущу! Никогда! Ты – тот, кого я искал и ждал всю жизнь! Каким бы ты ни был, я счастлив! Понимаешь, первый раз в жизни я так счастлив! Дай мне руку. Пойдем.
- Куда?
- Пойдем.
Маккена потянул Энди на подиум.
- Смотри. Это всего лишь палка. Палка! Кусок металлической трубы! Это не твое прошлое, Энди! Неужели же вот эта тупая идиотская жердь может быть сильнее тебя?! У нее нет ни памяти, ни прошлого, ни будущего! У нее нет ничего, кроме способности здесь торчать! Почему, Энди?!
Он говорил импульсивно, даже брызжа слюной. Размахивал руками и со злостью
