С днем рождения, Энди.
- С днем рождения, детка, - навстречу улыбнулся Стив.
Бывает и такая категория счастья, когда потерянный мир внезапно и шумно выплескивается на тебя. А если два? Двойное счастье? Пожалуй. Энди огляделся. Черно-белый зал с огромными зеркалами, как черно-белое ню. Светильники, словно рассыпавшиеся по ночному небу звезды, отражаются на темном глянце пола. Белоснежные стены дают безграничную перспективу. Тяжелые портьеры плотно закрывают окна.
- Не ревнуешь? – спросил Стив, наблюдая за тем, как Рой смотрит на Тиу и Энди.
Парень обнимал ее, и в глазах его волнами плескалось лучезарное счастье.
- Пытаюсь, - признался Маккена.
- И как?
- Пока не очень. Она милая. На его месте я бы увлекся.
- Слава богу, что на его месте не ты, а он сам. Он считает ее сестрой, не стыдно тебе?
- Ну, насколько я разбираюсь в древней магии, у них одно заражение крови на двоих. Если это можно считать родством, то - пожалуй. Хочется верить, что шаман понимал, что делал, хотя хирург из него не очень…
- Замолчи, Рой. И он, и Тиа исправили то, что наворотил ты. Думаю, что дело не в том, что у них одна кровь на двоих. Дело в том, что у них на двоих была одна беда. Знаешь, иногда ты такое городишь, что мне хочется тебя убить. Сколько еще раз он должен пострадать, сколько раз уйти, чтобы ты, наконец, окончательно понял, что он значит для тебя?
- Ни одного, потому что даже ты не знаешь, что он значит для меня. Даже он не знает.
- Дай бог. Дай бог.
Уже после, чуть отвлекшись от гостей, Энди принялся рассматривать зал. Он почти не дышал и не моргал, совершенно позабыв об этом от восторга.
- Классно, да? – Рой тихонько обнял его со спины.
- Наверное, здорово танцевать в таком зале?
- Думаю, да, - как-то спокойно согласился Маккена. – Тебе виднее. А ты бы хотел?
- Еще бы…
- Хотя, зачем? Ты же все равно не танцуешь.
Рой почувствовал, как Энди сразу сник.
- Или?
- Перестань, Рой. Так и есть, я не танцую.
- Минуточку внимания! – все услышали веселый голос Пола. Сияя пайетками на великолепном бальном платье, он выступил из толпы вперед. – На правах ведущего этого праздника, я хочу объявить всем вам дальнейший план мероприятия. Регламент строго определен, поэтому прошу ничего не нарушать. Итак. Сейчас, а именно после того, как я, наконец, заткнусь, поздравления, восхваления, лобызания, пожелания, восхищения и… Не знаю, что я еще забыл. После - концертная программа, аплодисменты, слезы умиления, снисхождения и радости! После этого группирование, выхождение, следование, посещение, поедание, выпивание, опять поздравления и вручение подарков! После этого открывание дверей, запускание толп, мое второе многоуважаемое выступление в «Терра Инкогнита» и танцы до упада! Что-то приблизительно так. Я – девушка весьма ветреная и забывчивая, так что мог что-то и призабыть, но по ходу мероприятия, думаю, я смогу как-нибудь из этого вырулить.
Энди смотрел на Лауру и понимал, что смертельно соскучился. Она танцевала восхитительный экспромт на стуле, и парень чувствовал, как его сердце тихонечко отделяется и сбегает от него. Он пытался его ловить, но оно просочилось сквозь пальцы и все равно улизнуло. Оно тянулось к девушке, или она призывала его, но каждая клетка его тела начала тихонько всхлипывать. В конце ее выступления появился Чарли, и танец приобрел уже иной сексуальности смысл. Браун легко поднял Лауру на пилон, и она заструилась по нему, оставив где-то костное наполнение тела. После Чарли танцевал один, и Энди понимал каждое слово его танца. Стив – это отдельное, родное. Парень подумал, что до сих пор никто никогда не делал и не будет делать это лучше, чем Стив. Танец тела, которое до сих пор вызывало в нем дрожь, тела, которое до сих пор оставалось для Энди безупречным, не просто тела – души в этом теле. Непонятная ностальгия поднималась и расправлялась в груди парня. Ширилась, разрасталась.
Все эти люди… Они здесь из-за него и для него. Все миры, все галактики, как бы далеки они ни были друг от друга, сошлись сейчас здесь. Они не столкнулись, не взорвались, не разрушили друг друга. Они слились и вращались сейчас вокруг него. Энди почти растворился в ощущении легкой пуховой нежности, когда Пол вновь вышел на середину, оголил коленку в сетчатом чулке и возвестил:
- А сейчас вы будете присутствовать при событии, которое по своей невообразимости и опасности затмевает все, что существовало в этом мире до этого момента. Это чистый иррациональный абсурд. То, что вы увидите, существует в единственном экземпляре и смело может быть занесено в книгу многочисленных рекордов господина Роя Гейла Маккены.
Энди еще не успел понять, о чем он, но зато успел разволноваться. Он успел даже испугаться, потому что понял, что тысячу лет не испытывал подобных чувств. Он чувствовал. Он чувствовал! Чувствовал! Неясно и еще не глубоко, но … Он чувствовал! А дальше… Дальше произошло то, что действительно существовало в единственном экземпляре. Рой подошел к шесту и взялся за него рукой.
- Не надо! – успел крикнуть парень и осекся, словно что-то с огромной скоростью просвистело через голову, разорвало голосовые связки, разметало внутренности и вылетело вон.
Прошли считанные доли секунды, и Маккена оказался на шесте. Он с огромным трудом и очень грязно выполнил несколько простейших поз, после чего соскочил или почти сорвался с пилона. Энди не понял. Он стоял, прислушиваясь, словно оббежал время и теперь ждет, что оно вот-вот нагонит, раздастся треск, и Рой рассыплется. Но крах не наступал, и Маккена улыбался.
- Рой, нет, - запоздало взмолился парень. – Только не это. Стив, как ты мог?
- В отличие от тебя, - начал оправдываться Шон, - он не спрашивал. Он просто пришел месяц назад и заявил, что плевать ему на все мои аргументы и доводы. Его не интересует, как я собираюсь это делать, но он требует, чтобы я заставил его влезть на эту хреновину. Так и сказал. Он угрожал меня убить, и я вынужден был испугаться. А еще он сказал, раз те, кто рожден для этого, отказываются, у него нет выхода, и он будет сам по ней лазать.
- Рой, так нельзя! Это опасно...
- Не опаснее, чем прыгать за тем, кто тонет, с моста. Если думать о последствиях, человека вряд ли
