тебе что-то понадобится — не просто поболтать за чашечкой кофе — позвони мне. Не оставайся в опасной ситуации только потому, что боишься попросить о помощи. — Сара посмотрела на меня со второй ступеньки, ее комплекс спасателя сиял так ярко, что мне захотелось отвернуться. Вместе этого я смотрела прямо на нее, пока в поле мое зрения не появились белые точки.
— Спасибо, — сказала я спустя время, разворачиваясь и идя по дорожке.
Трава была скошена по обеим сторонам, но больше не было других растений, которые добавляют странного американского дерьма из каталога пятидесятых с зелеными лужайками и сияющими машинами у подъездной дорожки.
Такое облегчение залезть на заднее сиденье Харлея Вика и обвить его своими руками.
— Никогда не останавливай меня от того, чтобы прокатиться с тобой, — пробормотала я в его теплую кожаную куртку.
Может я и приоткрываю немного свои карты, но ничего не могу с собой поделать. Виктору не разрешается отрывать меня от своего влияния. Больше нет.
— Даже, когда Хаэль закончит с твоей машиной? — спросил он, легкий смех скрывался за плавностью его голоса.
— Даже тогда, — подтвердила я. — Не отрезай нас друг от друга, чтобы наказать меня, Виктор.
На какой-то время он оставался неподвижным, а потом привел мотор в жизнь.
— Никогда, — согласился он, злое мурлыкание в его голосе сказало мне, что для него это просто щелчок.
Он все понял, и я оказалась в полной заднице.
Мы выезжаем на дорогу и вступаем в совершенно иную деловую сделку.
* * *
— Что, черт подери, это за место? — спросила я, когда Виктор припарковал свой мотоцикл в грязи у входа в дом, буквально похожий на дом с приведениями. — Это твоя идея свадьбы?
Виктор слез с мотоцикла и зажег сигарету, когда Бронко и Камаро останавливаются рядом с нами. У меня безумное дежавю с тех пор, как мы посетили трейлер Билли, чтобы найти платье на бранч в загородном клубе.
— Тебе не нравится? — спросил Вик, изучая безусловно красивую листву.
Это место — полная противоположность округу Сары. Дом разваливается — не такой светящийся и идеальный, как ее, — но земля живая. Здесь есть взрослые деревья, чья родословная намного глубже и красивее, чем моя собственная. А старинный рододендрон у крыльца? Это так далеко от Южного Прескотт с его жилыми кварталами и убогими дуплексами, всем этим цементом, цепными ограждениями и городским упадоком.
— В любом случае, чей это дом? — спросила я, когда остальные парни вышли и присоединились к нам.
Удивлена, что они все здесь, зная, что Вик чертовски собственнически настроен по отношению ко всей это идее со свадьбой. «Наслаждайся своим временем свободной женщины, потому что я считаю ночи, когда сорву нахрен с тебя это свадебное платье». Я все еще не до конца поняла, чего ожидает Виктор после свадьбы, но…посмотрев в сторону Аарона, я поняла, что не готова бросить его, не когда между нами было столько потерянного времени.
Он тоже не выглядит будто хочет расстаться со мной. Его взгляд злой, а пальцы сжимаются в кулак, а затем расслабляются, знак напряжения, которое сильно бурлит внутри него.
— Дом моей бабушки, — сказал Виктор, бросая мне улыбку через плечо.
Ну, не думаю, что назвала бы это выражение, чем бы оно не было, улыбкой. Больше похоже на гребанную анти-улыбку. Да, вот что это было: анти-улыбка.
— Какой позор, — вздохнул Оскар, оставляя свой iPad на переднем сиденье Камаро, когда он осмотрел дом. Он ехал с Хаэлем, в то время как Каллум ехал вместе а Аароном. — Готическое возрождение с оригинальной кухней и оригинальными ванными комнатами. Он мог бы стоить целое состояние, если бы твоя мать не была такой садисткой дрянью.
Виктор прыгнул на ступеньки, пока я с опаской смотрела на них, думая, вынесут ли они вообще его вес.
— Если он тебе не нравится, Берни, просто скажи об этом, и мы найдем другое место, — сказал Аарон, улыбаясь мне так, как может только он, словно его рот сделан из лучей солнца.
Это не такая улыбка, какая была прежде. Могу сказать, что на первом курсе его улыбка была открытой и яркой, как летний день на реке. Теперь же он похож на сумрачный, фильтрованный свет, просачивающийся сквозь ветви деревьев и украшающий звездами затененную лесную подстилку.
— Но сначала… — начал Кэл, появляясь рядом со мной.
Его голубые глаза встретились с моими, и я обнаружила в них приглашение, которое, честно говоря, не ожидала. Я знаю, что он ждал, пока я решу, но не уверена, что сделала это. Вообще-то, нет, это отговорка. Я всегда знала, чего хотела, и это не был только «В» в Хавок, это была каждая буква в их нечестивом, маленьком алфавите.
Но как мне это осуществить, я не знаю.
Виктор — собственник. Аарон хочет содрать с него кожу живьем. Хаэль…охвачен дерьмом Бриттани.
Я выдохнула.
— Но сначала? — повторила я, и он ухмыльнулся, откидывая свой капюшон, чтобы я могла видеть его лицо.
Его розовые губы вторят любым мрачным мыслям, проносящимся в его голове.
— Иди и посмотри, что мы тебе принесли, — радостно сказал он, его голос — бархатистое мурлыканье, в котором есть нечто большее, чем звук. Когда Каллум Парк говорит, я иногда думаю, что могу чувствовать это, как оно целует мою плотью и ползет внутри меня.
Я перевела взгляд на Хаэля, но он лишь улыбнулся. Он здесь, но также он…не здесь. Да, у нас был этот разговор — и тот трах — на капоте его машины, но, где мы на самом деле? Ждем теста ДНК и замерли в неопредленности.
— Должно быть хорошо, — ворчит Хаэль, запрокидывая голову назад и заливаясь смехом. Он поднял свои солнечные очки на волосы, взъерошивая свой рыжий эракез, открывая парадную дверь разваливающегося особняка, а затем приостанавливается, словно раздумывая. — Точно, — промурлыкал он, прищурив глаза, когда ухмыльнулся. — тебе не нравится рыцарское дерьмо.
— Отвали, блять, — огрызнулся на него Аарон, толкая локтем Халя с дороги, когда он смеялся, и открыл дверь, позволяя ей качнуться перед нашими лицами. Аарон остановил ее ладонью и позволил Каллуму вести
