А вот и нет. Десантник, которого Демиург вырубил в госпитале, ходил с ним на спарринг. Они разбирались в тренировочном отсеке, а такое дракой не считается. Ну, поставили друг другу пару синяков. Пускай себе мальчики веселятся.
Ингуся крутанулась, вытащила из установку колбу и вылила ее содержимое в розетку для варенья. В этот миг дверь отсека вдруг ушла в стену и в проеме появился Мартынов с увесистым контейнером в руках.
– Привет всем.
– Ух ты! Легок на помине. Что принес? – тут же поинтересовалась Ингуся.
– Пробирки со склада по приказанию Ленца.
– Да-а-а-а… Унылый груз. Мы с Женечкой их раньше видели… Кажется, даже стерилизовали. А почему Ленц не послал робота?
– Потому что у меня, а не у робота сто часов хозяйственных работ, – невозмутимо отозвался Мартынов.
–И сколько еще осталось?
– Девяносто пять. Почему смеешься, muchacha científica [молодая ученая (исп.)]?
–Радуюсь жизни, – отрезала Ингуся. – Ладно, черт с ними, с пробирками. Я тут кое-что приготовила по своему рецепту. Профилактическое средство с нанитами. Если принять немного и всего один раз, примерно месяц будет зверский иммунитет, зверский аппетит и устойчивость к токсинам. Давайте, все съедим по ложечке. Тебе, Женечка!Тебе, Пересветик! Ладно, попробуй и ты, Демиург, начнется заваруха – и пригодится.
Зелье Ингуси имело вишневый вкус.
–Все остальным тоже бы пригодилось.
– Остальным нельзя, клинического испытания не было, и Корниенко не разрешает... Да ладно, Пересвет, не бледней! Ничего с вами со всеми не случится, я же сама попробовала.
Пилот тем временем наклонился над утилизатором и старался выплюнуть проглоченное, но было уже поздно.
– Я тебе кто – подопытный? – возмущался он, обращаясь к Ингусе. – Ты, девушка, что творишь?
– Как твоя нога? – спросил тем временем Мартынов, не обращая внимания на перепалку тех, двоих.
– Нормально, ходить могу. Скоро смогу даже бегать и прыгать. Чемпионом не стану, это не страшно. Может быть, сумею кататься на скейте.
– А летать?
Женька не ответила, повернулась и покинула отсек, стараясь проглотить некстати подступившие слезы. Мартынов пошел следом и догнал ее уже в коридоре.
–Что случилось, Эухенита? Что сказал тебе врач?
–Осложнение на нерв. Корниенко говорит – это из-за червей.
–Болит?
– Уже не болит, но скорость реакции упала.
–Скорость вернется. Даже Феникса с травмой шеи вылечили.
Женька помотала опущенной головой.
– Фениксу просто повезло, а так… у наших «Кречетов» полет невечный. Мне оставалось шесть лет. Целых шесть лет! Теперь – все, ни одного дня.
– Есть многое другое, кроме «Кречетов», Эухенита.
– Только не говори, пожалуйста, что я снова стану врачом… Все так говорят, особенно Корниенко. Они не понимают, как… как… это…
Мартынов осторожно обнял Женьку, и она прижалась к его куртке щекой.
– Станешь, кем захочешь. Я что-нибудь придумаю.
–Ничего ты не придумаешь, Андрей, и никто тут не виноват, просто так светят мои звезды.
– Есть другие корабли…
– «Филины»? О, нет… это как с коня пересесть на корову.
Женька засмеялась, она смеялась и плакала одновременно, а Мартынов не знал, что ей сказать.
В этот миг на борту «Алконоста» взвыла сирена тревоги.
* * *
Сирена выла -- тревожно и протяжно. Сибирцев поднялся на мостик и принял командование от вахтенного офицера, которым в эти часы был Петровский. Щелкнула застежка ремня, капитан опустил руки на подлокотники, коснулся клавиш управления, и восстановленный «батя» в браслете одобрительно крякнул. «Держись молодцом, сынок».
– Командование принял. Доложите ситуацию.
– На сканерах чужой корабль, товарищ капитан. Судя по идентификатору, зарегистрирован в Гонолулу. Класс – скоростная яхта.
– Вооружение?
– У таких вооружение не предусмотрено конструкцией.
–Конструкцию всегда можно изменить. Изображение – на экран.
На огромно экране, на фоне бесчисленных звезд возникло скопище астероидов, издали похожее на размазанную в пустоте пыль. Самый ближний из них плыл в пустоте, сверкая острыми гранями, и был достаточно велик, чтобы сойти за микропланетоид. Именно к этому огромному камню прямо сейчас и прилепился небольшой корабль.
Сибирцев оценил очертания яхты – светлый веретенообразный корпус, настоящие иллюминаторы, хорошо продуманные, компактные устройства выпуска крыльев и шасси.
– Свяжитесь с ними на частоте Космофлота. Режим видеосвязи.
Последовала короткая пауза. Потом лицо чужого пилота появилось на экране – в отдельном окне, так, чтобы не заслонять общий вид корабля. Темноволосая женщина в облегающем лётном костюме без опознавательных знаков, рассматривала капитала блестящими темными глазами.Она была человеком, и вместе с тем – не совсем. Сверхвысокое разрешение экрана позволяло рассмотреть гладкую, словно восковую кожу, идеальные, без малейшей красноты белки глаз, ровные брови, ярке губы, а при разговоре – кончики белоснежных зубов. Мутант. Чудо живучести. Человек будущего.
«Хороша, стерва, – пробормотал батя в наушнике. – Ну, Серега, держись. Будут тебя ломать по полной»
–Частная яхта «Вероника» на связи. Я – Агнис Элфорд,ее капитан, произнесла
