— Что именно глупо: сам поступок или сообщение? — дерзко уточнила Джейн.
— Лучше не начинай, — сурово перебил Джейсон и, схватившись за голову, принялся нервно шагать по комнате. — Надо было давно отослать тебя отсюда, как только стало ясно, что вы… слишком дружны. Но я струсил: побоялся, что отцу придется отвечать на множество лишних вопросов. К тому же надеялся, что смогу тебя контролировать.
— Контролировать? — оскорблено переспросила Джейн.
— Ну, во всяком случае, занять делом, — исправился Джейсон.
— О, спасибо, это куда приятнее. — Джейн склонила голову. — И потому придумал бал? Надеялся отвлечь подготовкой?
— Да, и я непременно предъявлю претензии Чарлзу и Невиллу за то, что сунули носы, куда их не просили. Но ты должна отречься. Должна!
— Дело сделано. — Джейн покачала головой. — Даже если бы я отказалась от своих слов, все равно никто бы не поверил. А главное, Берн не преступник и должен быть немедленно освобожден!
— Берн должен быть немедленно кастрирован, — холодно заметил маркиз.
— Джейсон! — в ужасе воскликнула сестра.
— Его освободят, об этом я позабочусь, — пообещал он. — Но встречаться вы больше не должны.
— Это не тебе решать, — тихо, упрямо произнесла Джейн.
— Мне. Неужели не понимаешь, что я и сам пережил такие же чувства? — Джейсон подошел и опустился в соседнее кресло. — Да, я был на твоем месте. Здесь, на берегу озера, в жаре и духоте знойного лета, в тесном замкнутом пространстве, где забываешь о существовании остального мира.
— Ничего подобного, — уверенно возразила Джейн. — Берн и я вовсе не похожи на вас с Пенелопой. Я не смогу забыть его, как забыла тебя она.
Джейсон вскочил и снова принялся ходить по комнате.
— Дело не в летнем романе. Берн больше, чем увлечение. С самого первого дня он меня поддерживал. Знаешь, что я подумала, когда впервые его увидела? — Она задумалась, пытаясь точнее передать драгоценное воспоминание. — На скачках в поместье лорда Гемпшира Маркус Уорт попросил меня позвать младшего брата, и когда я отыскала его в толпе, то встретила печального человека, который изо всех сил старался казаться веселым. Словно увидела себя в зеркале. Ты ведь даже не догадываешься, каким трудным выдался этот год.
— Мне тоже нелегко, — возразил Джейсон. — Думаешь, я не тоскую по маме?
— Не знаю, — честно ответила Джейн.
— Без воспоминаний не проходит ни дня. — Джейсон умолк и подозрительно откашлялся: — Как бы, по-твоему, она отнеслась ко всему, что произошло?
Слезы полились рекой. Джейн знала мамину реакцию: испуг, стыд и гнев. Все эти чувства молнией пронзили душу.
— Сейчас, пока мы разговариваем, слуги уже складывают твои вещи, — безжалостно заявил Джейсон, наблюдая, как сестра тихо плачет и вытирает платочком мокрое лицо. — Горничная будет ждать в экипаже. Поедешь в Лондон, а оттуда… наверное, в Италию. Думаю, Италия тебе понравится.
— Джейсон, прошу, не отсылай меня.
Джейн беспомощно всхлипнула.
— Попрощайся с отцом и постарайся поменьше его расстраивать, — продолжал брат, следуя своим мыслям. — Здесь оставаться нельзя — ты же сама сказала, что в Рестоне никто тебе не поверит.
— Неужели забыл? — едва слышно прошептала Джейн. — Мы же договорились держаться вместе и помогать друг другу.
Джейсон взглянул так, словно хотел сказать что-то важное, а может быть, даже обнять, но удержался и ограничился короткой дежурной фразой:
— Мне очень жаль. Повернулся и пошел к двери.
На сборы ушел еще час. Сундуки отнесли в экипаж, и Джейн зашла в комнату отца, чтобы попрощаться, однако, судя по всему, герцог решил, что дочь всего лишь желает ему спокойной ночи: утром его ожидало новое недоумение и новое разочарование. Некоторое время ушло на освобождение мистера Уорта: Джейн согласилась ехать лишь после того, как убедилась, что маркиз добился своего и Берна выпустили из темного подвала за магазином мистера Дэвиса. А едва Джейсон вернулся и сообщил, что все в порядке, с каменным выражением лица села в экипаж, даже не обняв брата. Слезы унесли с собой все чувства; осталось лишь холодное равнодушие. Мир за пределами Рестона казался унылым и бесцветным, и все же предстояло отправиться туда в полном одиночестве.
Однако насчет одиночества Джейн заблуждалась.
Проехав по тряской дороге около мили, она повернулась к сидевшей в углу горничной — чтобы не мешать госпоже, та глубоко надвинула капюшон.
— Никогда не сплю в дороге, Мери, но все-таки постараюсь задремать. Безумный день.
Она откинула голову на мягкую спинку сиденья.
— Мери осталась в Рестоне, — послышался в ответ голос Виктории. — Не захотела расставаться с новым дружком.
Джейн моментально забыла о сне.
Джейсон выполнил данное сестре обещание: несмотря на бурные возражения сэра Уилтона, освободил из темницы мистера Уорта и отвез в дом вдовы Лоу.
На этом чувство долга иссякло.
— Спасибо, — поблагодарил Берн, с удовольствием потирая затекшие в наручниках запястья и радуясь возвращению домой.
В этот момент Джейсон и нанес удар — стремительно, резко и точно попал в челюсть. Не успев даже закрыться — подобной прыти от маркиза трудно было ожидать, — Берн отлетел на диван и схватился за лицо. Синяк обещал быть солидным. Однако в этот же момент раздался хруст: оказалось, что аристократический кулак не выдержал нагрузки.
— Ой! — вскрикнул Джейсон, побелев от боли.
— Согласен, — простонал Берн, не без труда поднимаясь с дивана.
— Это за то, что посмел прикоснуться к моей сестре, — прорычал маркиз.
— Мне необходимо с ней поговорить, — заявил Берн, отступая подальше от бешеного драчуна. — Не надо было жертвовать собой ради моего алиби, я бы и сам…
— Прежде всего не надо было делать того, что сделала она. — Джейсон зло прищурился. — Но больше ты ее не увидишь.
— Поспешили отослать прочь? — догадался Берн и, схватив запасную трость, решительно направился к выходу. — Ничего, я разыщу.
Распахнул дверь и увидел на крыльце двух огромных лакеев с мушкетами в руках и пистолетами за поясом.
— Мистер Уорт, хочу познакомить вас со своими… охранниками. Поскольку вы владеете только домом, но не окружающей землей, каждый шаг за порог будет расценен как нарушение прав собственности. А этим ребятам строго-настрого приказано стрелять в каждого, кто появится на моей территории.
Берн прямо посмотрел в красное от злости лицо маркиза.
— Знаю, что вы никогда меня не любили, милорд, и все же позвольте полюбопытствовать: такие меры приняты из-за того, что несколько недель назад я посоветовал вам повзрослеть, или из-за того, что оказался прав?
