Посвящаю жителям Мартин-лейн — прошлым, настоящим и будущим; у каждого из них свое неповторимое лето.
Пролог
Давным-давно, в те далекие времена, когда Англию еще не заковали в асфальт и не изрезали железными дорогами, в графстве Ланкашир была деревенька Рестон, о которой почти никто не знал. Хотя, разумеется, ее обитателям было известно, что существует внешний мир, и они даже принимали участие в его делах: честно платили налоги и храбро сражались в войнах, на которые их посылало правительство. Читали газеты и журналы, чтобы узнать, какие фасоны в моде и какие танцы популярны в столице. И все же жителей деревни Рестон куда больше волновали другие проблемы: ловится ли в этом году форель, уродилась ли тыква и проголосует ли совет общины за новую тропу для коров — напрямик через ферму Морганов, расположенную всего лишь в нескольких милях от Рестона.
Деревня уютно устроилась в окруженной холмами живописной долине, на берегу речки, соединяющей два небольших озера. Наш рассказ пойдет о том из них, которое называлось Мерример и располагалось восточнее. Оно совсем не походило на знаменитые огромные водоемы, неизменно привлекавшие множество туристов, но тем не менее дарило бесчисленные радости местным жителям и радовало своей красотой случайного путника, который сбился с пути и потерял дорогу на юг, к крупным озерам Уиндермер и Конистон-Уотер.
Обитатели Рестона работали и развлекались точно так же, как работают и развлекаются обитатели других деревень; они тоже молились, танцевали, жили, любили… делали все, что свойственно делать людям. Сплетни, как правило, зарождались во время вечеринок, а незнакомые люди неизменно внушали опасение. Все в Рестоне вели себя исключительно вежливо, обходительно, а главное, поступали в полном соответствии с общепринятыми нормами.
Все, кроме одного. Об этом человеке говорили разное: кто-то утверждал, что он герой войны, другие считали вражеским солдатом, трусливо спрятавшимся в безмятежной долине. Его называли и романтиком с одинокой душой, и нелюдимым упрямцем. Однако после первой же встречи все старались обходить стороной дом вдовы Лоу, перешедший по наследству к племяннику. Новый хозяин умел кого угодно обратить в бегство.
Шептались, что этого человека мучают ночные кошмары. Ужасные сны о крови и воде, соли и порохе — от которых он даже кричал. Жуткие звуки далеко разносились над гладью озера, напоминая о страданиях грешных душ на пороге ада.
И все же, каким бы пугающим и неприятным ни казалось таинственное присутствие чужака, стойкие британцы не хотели и не могли уступить страху и сдаться. А потому жители Рестона занимались своими делами и делали вид, что и понятия не имеют о дальнем береге озера Мерример и его одиноком обитателе. Ну а тот, в свою очередь, не замечал соседей. Так и получилось, что деревня Рестон просыпалась, завтракала, работала, обсуждала последние новости, пила чай, танцевала и ложилась спать, стараясь не думать о странном человеке, притаившемся на расстоянии нескольких миль.
Глава 1
Джейн Каммингс, единственная дочь герцога Рейна — троюродного (а может быть, четвероюродного) племянника короля, — пользовалась огромной популярностью на великосветских балах. Сейчас, однако, эта рыжеволосая (но без веснушек) молодая леди оказалась в затруднительном положении.
А винить в недоразумении следовало Филиппу Беннинг.
Вернее, Филиппу Уорт — пора было привыкать к новому имени недавно обретенной подруги. Вот только трудно было сказать, сколько продлится дружба, если Филиппа не перестанет расстраивать Джейн, постоянно провоцируя досадные промахи.
Да, леди Джейн пропустила фигуру танца.
В эту минуту ее можно было принять за статую: она неподвижно стояла в центре просторного бального зала, по случаю свадьбы украшенного бесчисленными букетами разноцветных роз, на каждом из которых красовался белый шелковый бант. Танцующие, столь же яркие, как розы, весело кружились и азартно подпрыгивали в такт музыке, а леди Джейн не могла отвести взгляда от подозрительно знакомой копны волос в противоположном конце зала — ее хозяин стоял у стены и лениво рассматривал публику. Каждый, кто хоть что-нибудь значил в этом мире, приехал отпраздновать перемещение Филиппы из семейства Беннинг в семейство Уорт — проще говоря, свадьбу. Если же учесть, что торжества происходили в Лондоне, в высших кругах знати, а Филиппа неизменно оставалась собой, то нетрудно понять, что пригласила она всех, кто числился в справочнике дворянства «Дебретт». Но как же можно было пригласить его?
Из ступора Джейн вывела неловкая дебютантка: старательно выполняя предписанные кадрилью сложные прыжки и затейливые повороты, мисс налетела на нее, едва не сбив с ног. Последовали взаимные извинения, а по залу тут же пополз шепот. Еще бы! Невероятное событие: леди Каммингс сбилась с шага. Опомнившись, Джейн присоединилась, к партнеру и несколько торопливо, но с обычной грациозной легкостью вернулась в танец.
— Все в порядке? — поинтересовался лорд Тарнбридж своим обычным гнусавым голосом.
— Конечно, милорд. — Джейн мило улыбнулась, отчего лицо серьезного джентльмена мгновенно приобрело пунцовый оттенок. — Просто… не могла отвести глаз от украшений на каминной полке. Сегодня миссис Уорт превзошла саму себя.
Джейн вновь взглянула в конец зала, где располагался увитый золотыми лентами камин, а рядом маячила знакомая высокая фигура, увенчанная пышной шевелюрой. Камин оставался на месте, а вот фигура успела исчезнуть. Молодая леди повернулась и принялась изучать зал за спиной лорда Тарнбриджа. Черт возьми, куда же он пропал?
К счастью для рассудка мисс Каммингс и самолюбия лорда Тарнбриджа, музыка смолкла, а вместе с танцем прекратилось и раздвоение личности. Кавалер повел даму к креслам, вот только двигался он возмутительно медленно. Оказавшись на месте, принялся нудно кланяться, да так долго, что от нетерпения Джейн едва не топнула ногой. Наконец джентльмен завершил поклон, выпрямился, предоставив партнерше шанс ответить небрежным реверансом, и удалился, чтобы пригласить на следующий танец следующую даму, а прежнюю уступить очередному соискателю.
Конечно, если ей хотелось встретить очередного соискателя.
Быстро — насколько позволяли правила приличия и теснота — Джейн пошла по залу, легко, словно рыбка в воде, лавируя в плотной толпе гостей.
Не мог же он ей пригрезиться? Неужели внезапно начались галлюцинации и Джейсон — всего лишь плод ее воспаленного воображения? Он не мог находиться в Лондоне. Просто не мог, и все. Со дня окончания траура и возвращения в общество не прошло и двух месяцев… но сейчас…
Джейн выскользнула в коридор, который, как она надеялась, вел в невыносимо розовую гостиную, — честно говоря, если бы во время подготовки к торжествам подруги не пребывали в состоянии ссоры, Джейн непременно попыталась бы склонить Филиппу к более разнообразным и сдержанным тонам. И все же десертные столы были накрыты в розовой комнате, и именно здесь пухлые матроны поглощали невероятное количество сладкого, испытывая на прочность шнуровку корсетов. Ни один здравомыслящий мужчина сюда заглянуть не мог. Если кто-то по недоразумению и переступал порог, то немедленно ретировался, разочарованный отсутствием молодых леди и испуганный пылким энтузиазмом их матушек. Но, увы, дважды повернув налево, розовой гостиной Джейн так и не нашла. Надеясь выйти в холл, отодвинула портьеру, но… холла за шторой не оказалось.
