– Что делать, – тоже после паузы пожал плечами человек, только что выдавший тайну своего интеллектуального недуга. – Если Магомет не идет в казино, значит, казино идет к Магомету.
– То есть?
– Как учит нас Камасутра, безвыходных положений не бывает, – Артюхов достал из кармана своего белоснежного смокинга колоду карт и бросил ее на стол. – Покерок вместо блэк-джека. Я думаю, это будет поинтересней.
– А-а... – протянул Летизье.
– А чтобы не дразнить гусей... – Антон не дал ему продолжить начатую фразу и, слегка оглянувшись по сторонам, чуть понизил голос, – купюры, естественно, светить не будем. Ставки просто называем вслух и фиксируем в памяти. Стандартная ставка – десять евро. Она у нас будет единицей. Двадцать – два, тридцать – три... ну и так далее.
– Запутаемся, – засомневался канадец.
– Не запутаемся, – успокоил его человек в смокинге и слегка постучал себя пальцем по лбу. – Компьютер.
– А как же недостаточность? – улыбнулась француженка с короткой стрижкой.
– А она у меня носит сугубо избирательный характер. – Антон достал карты из пластикового футляра и, щелкнув по краям колоды, вопросительно обвел всех взглядом и остановил его на Хелен. – Ну что, сдаю?
– Заманчиво. – Хелен забавно сморщила свой немного вздернутый носик и, в свою очередь, посмотрела на Иванова. – А что нам по этому поводу сказал бы Оскар Уайльд?
– То, что единственный способ избавиться от искушения, – это ему поддаться, – почти незамедлительно прозвучал ответ.
– Значит, все сомнения развеяны. Надеюсь, на этот раз вы к нам присоединитесь.
Олег грустно покачал головой:
– Увы, но я снова пас.
– Почему?
– Мне нельзя.
– Да мы же по маленькой, – успокоил его Летизье.
– Какая разница. Результат-то все равно будет один.
– Какой результат? – прищурив свои карие глазки, посмотрела на него дама в черном платье.
– Мне придется забрать весь банк, – ответил Олег.
– Это почему же? – протянул его «помощник», который, по всей видимости, был так заинтригован последней фразой, что немного забыл об этом обстоятельстве.
– Потому что я буду знать, какие у вас у всех на руках карты, – ответ прозвучал очень скромно и даже, можно сказать, извиняющимся тоном.
– Это каким же образом? – практически одновременно и почти слово в слово произнесли оба представителя Страны кленовых листьев.
– Я, боюсь, не смогу вам... по вполне понятным причинам... ответить на этот вопрос в абсолютно удовлетворяющей всех вас форме. Но... если вы хотите... я могу некоторым образом проиллюстрировать то, что сказал.
– Хотим, хотим, конечно, хотим, – восторженно захлопала в ладоши Мэтью.
– Тогда... кто-нибудь один из вас... возьмите колоду...
– Я! Я возьму. – Хелен резво выхватила карты из рук человека в белом смокинге и снова вопросительно посмотрела на Иванова.
Иванов продолжил неторопливо давать инструкции, внимательно следя за процессом их исполнения:
– Тщательно ее перемешайте... дайте мне сдвинуть... так... а теперь давайте мне по одной карте, естественно, не открывая, а я... буду угадывать...
– Что это за карта? – подсказал Летизье.
– Нет, для быстроты процесса, на этот раз я угадаю просто цвет.
Олег взял в обе руки первую протянутую ему медноволосой дамой карту, отстраненно глядя куда-то вверх, осторожно потер ее всеми соприкасающимися с ней пальцами и, уверенно произнеся: «Черная», перевернул картинкой вверх и положил на стол.
Взоры всех сидящих за столом тут же переместились вниз, на лежащий на круглом диске стола белый картонный прямоугольник, с изображенным на нем бородатым дедушкой. Это был пиковый король. Эксперимент тут же продолжился. За столом воцарилось глубокое молчание, которое периодически прерывалось короткими репликами, произносимыми сухим и бесстрастным мужским голосом: «Черная... красная... красная... черная». На угадывание каждой карты уходило в среднем несколько секунд, и минут через пять эксперимент был завершен, с одной-единственной ошибкой. Где-то уже в конце, то ли рука у экспериментатора дрогнула, то ли внимательность подвела, но бубновая восьмерка была им опрометчиво тоже занесена в разряд «черных». Тем не менее, эта оплошность никак не смазала общий эффект от увиденного. Пассивные участники эксперимента, за исключением дамы в черном платье, хмыкая и покачивая головами, внимательно изучали разложенные на столе карты, беря их в руки, разглядывая на свет, переворачивая то туда, то сюда и тщательно ощупывая со всех сторон лощеную глянцевую поверхность.
Дама же в черном, закурив тонкую сигарету, испытующе посмотрела на героя завершившегося представления:
– А для рулетки у нас тоже есть какие-то методы?
– Конечно, – спокойно, даже как бы буднично ответил герой.
– Какие? – мгновенно встрепенулась Мэтью.
– Для рулетки немного посложней. Там уже пошла квантовая механика.
– А при чем тут... механика? – на губах Летизье мелькнула легкая скептичная ухмылка.
Иванов в ответ улыбнулся, как специалист, вынужденный растолковывать вполне элементарные для него вещи аудитории, состоящей из непосвященных профанов:
– Немножко странный вопрос. А как еще вы можете рассчитать траекторию движения шарика и соответственно точку его конечной остановки.
– А вы как их рассчитываете? – снова полюбопытствовала Даниэль, и снова на ее губах мелькнула почти неуловимая улыбка.
– Используя уравнение Шредингера.
– А что это за уравнение? – тут же спросил человек в кремовом костюме, и на этот раз его голос звучал уже скорее заинтересованно, чем недоверчиво.
Иванов вздохнул и тоном уставшего профессора, в сотый раз читающего с кафедры надоевшую ему лекцию, протянул:
– Общее временное уравнение Шредингера, которое позволяет определить в любой момент времени волновую функцию для частицы массы, движущейся в поле, описываемом скалярной потенциальной функцией.
После этой фразы за столом возникла пауза; взоры всех участников этой мизансцены сначала взаимно пересеклись между собой, а затем сфокусировались на ее авторе, который с абсолютно серьезным видом развел руками, как бы желая сказать: «Вот так. Вуаля».
– Хе, – громко усмехнулся человек в белом смокинге и одним залпом допил свой виски.
– И... все так просто? – выпустив дым вверх, спросила дама в черном платье.
– Если бы. Просто, – вздохнул Олег. – Так бы все казино через неделю разорились.
– А то и через три четверти часа, – добавил Артюхов.
– Вот именно, – продолжил Иванов. – Нет, при расчете ведь не обойтись еще без принципа неопределенности Гейзенберга. И тогда начинаются сбои. На стопроцентный результат рассчитывать уже не приходится.
