надейся, подчинись, и всё пройдет». Но маг бился, вопреки всему бился до последней капли своего погибающего сознания.
— Молчи, Талли, молчи. Я подожду. Ещё немного, и ты будешь слушать всё, что я скажу, и будешь счастлив выполнить любой мой приказ, — сказал Радаган и ушел.
Маг хотел без сил упасть на колени, но прикованные руки не позволяли даже этого. И он просто повис на цепях. Слёзы катились по щетине на щеках. Он не мог подчиниться, но уже и не мог сопротивляться. Сил оставалось всё меньше и меньше.
Третья неделя плена. Рунный маг начал работать над татуировками вокруг шеи. Ошейник сняли. Он мешал татуировщику. Да и маг уже не представлял никакой опасности. Сопротивляться Талли уже практически не мог, тело перестало его слушаться. Приходил Радаган, командовал «встать!», и Талли вставал. Ещё цепляясь остатками воли за реальность, пытался восстановить образ любимой в памяти, но с каждым разом это получалось всё хуже и хуже. И в начале четвертой недели он понял, что может больше и не вспомнить любимую. Собрался изо всех сил, представил её в последний раз чётко и ясно, как будто она стояла рядом. Казалось, что он почувствовал её дыхание и прошептал: «Прости, любовь моя» — и потерял образ. Позже он даже не смог вспомнить, кого или чего он так страстно пытался не забыть. Рунные вязи вытеснили воспоминания, личность королевского боевого мага Терравиуса Талли барона Контрийского погибала.
Раннее утро, я ещё досматривала последний сон, когда сквозь него, как в тумане, проявился образ Талли: он смотрел, и в глазах его была бесконечная боль. Он смотрел и прощался, а потом я услышала: «Прости, любовь моя», — и образ любимого пропал. Я проснулась, словно от удара шаровой молнии. В висках набатом билась кровь, сердце стучало в бешеном ритме, готовясь выпрыгнуть из груди, и только одна мысль, как огромный колокол, звучала в голове: «ЖИВ! Талли жив!» Вскочила с постели и, как была, в пижаме, ворвалась порталом в спальню к Саймону. Король ещё спал, я сходу закричала:
— Саймон! Талли жив! — и запрыгивая в королевскую постель, кинулась обнимать ничего не понимающего брата. Рыдая в голос, тряся его за плечи и крича ему в лицо, — Талли жив! Саймон! Он жив!
— Ты уверена? — наконец проснулся король. На мои крики сбежалась охрана. — Вон! — заорал на них король.
— Да, Саймон, я видела его, он прощался. Он жив, — я, наконец, начала приходить в себя и перестала реветь от счастья, теперь просто сидела и всхлипывала.
Саймон пытался осознать.
— Саймон, ты ведь понимаешь, что я еду его искать? — спросила я брата.
Он посмотрел на меня, понял, что спорить бесполезно, удержат меня только кандалы и тюремный подвал.
— Понимаю, — согласно кивнул он, — только давай так: сейчас иди, приведи себя в порядок, — взглянул на часы, было пять утра, — и в семь я жду тебя на завтрак. Перекусим и всё обсудим. А ты начинай думать, с кем пойдешь. Одну я тебя не отпущу. Это понятно? — и очень серьезно посмотрел на меня.
— Понятно, — кивнула я, — хорошо, Саймон, я буду в семь, — обняла его за шею, — главное, что он жив, а уж я его найду, не сомневайся, — прошептала я брату на ухо.
Встала и вернулась к себе. Быстро привела себя в порядок и стала думать, с кем идти за Талли. А какие у меня варианты? Кто может быть лучше гладиатора в бою? Крис, ему я доверю свою спину, и ему я доверю Талли. Больше никому. Я приняла решение: Крис и только Крис. Никаким местным магам я не могла доверить такую миссию. А теперь надо с ним связаться. Я уселась поудобнее, закрыла глаза и попыталась на него настроиться. На удивление получилось быстро, я боялась, что не смогу повторить то чудесное случайное подсоединение. Видимо, моё сознание запомнило нужный адрес, и теперь на автомате соединило меня.
— Крис, — тихонько позвала я, когда увидела другой мир глазами гладиатора.
— Серова, привет! Как поживаешь? — откликнулся Крис.
— Крис, ты мне срочно нужен здесь, — начала я сразу без предисловий.
— Серова, я не против, но ты не забыла, что я в другом мире? — удивился он.
— Нет, не забыла, Крис, я знаю, как тебя оттуда вытащить сюда ко мне.
— Да? Ну что ж, тогда говори, что надо делать? Да, и я тебе нужен один или с моей командой?
— С командой, Крис, обязательно с командой. Нам предстоит хорошая драка. Будет вам нехилая разминка, — ответила я гладиатору.
— Разминка?! Это хорошо, я полюбил это дело. И ребята тоже не откажутся. Элли? — Крис немного неуверенно начал что-то говорить.
— Говори, Крис, не стесняйся, я знаю, что ты хочешь спросить. Об оплате?
— Да, извини, Серова, но гладиаторы работают по найму за плату, и немаленькую, это я с тобой с одного мира, а моим ребятам надо бы заплатить. Ты как там, сможешь? — обеспокоенно спросил Крис.
— Крис, не беспокойся, любую сумму, какую назовете, и даже удваивай её сразу смело. Я не стеснена в средствах. И прекрасно понимаю, что наёмники работают за плату. Крис, мне нужны самые лучшие наёмники. Я пока даже не знаю, куда мы пойдем. Может оказаться, что пойдем в самое логово, — я замолчала, ожидая реакцию Криса.
— Интересно, Серова, ты живешь, — усмехнулся Крис, — скажешь хоть цель миссии?
— Крис, здесь скажу, — я просто побоялась то ли сглазить, то ли магической прослушки, не знаю, чего, просто боялась и всё.
— Хорошо, как тебе удобнее, — согласился гладиатор, — что нам делать?
— Крис, далеко ли от вас стационарный портал?
— Есть один, два дня пути до него, — ответил гладиатор.
— Крис, а порталом можешь к нему шагнуть? Надо как можно быстрее, — взмолилась я.
— Не могу, Серова, извини. Мы не маги и амулета портала у нас сейчас нет, — извинился Крис.
— Хорошо. Тогда выдвигайтесь к нему, я позже ещё подключусь, — закончила я разговор.
Посмотрела на часы: было пять тридцать, ещё полтора часа до завтрака с королем. Я шагнула в свой кабинет, там во всю стену висела просто гигантская карта континента. Мне надо было понять, где держат Талли. Я всматривалась в карту, пытаясь почувствовать любимого. Взгляд тянулся на территорию Эмирата Абураджи. Неудивительно. Он был на границе, когда его, скорее всего, взяли в плен. Значит опять эта тварь — принц, теперь портит жизнь моему любимому Талли. Мстит мне и Саймону? Не смог дотянутся до меня, забрал Талли. Тварь! Тварь! Тварь! Слёзы навернулись и тут же высохли. Ну уж нет! Ты больше не увидишь моих слёз. Я буду зубами тебя грызть, но
