Я закрыл дверь и вернулся в гостиную, которая была завалена тарелками с едой, стаканами и несколькими пивными бутылками. Остатки вечеринки. Из кухни доносились смех и громкие разговоры. Было похоже, что мои дяди хорошенько напоили папу.
– Отличная идея, – пробормотал я и нашел почти полную бутылку «Хайнекена» на нашем кофейном столике. Я взял ее с собой наверх, осушив половину по дороге.
Войдя в свою комнату, я тяжело опустился на кровать с бутылкой пива в руке и понурил голову. Тишина была слишком громкой. С той ночи, как мы покинули больницу, я слушал музыку и читал до трех или четырех утра. Читал до тех пор, пока не закрывались глаза, и я отключался, стоило голове коснуться подушки. Тогда мне не приходилось лежать в темноте без сна, размышляя.
Предаваясь воспоминаниям.
Я ослабил галстук и начал снимать пиджак, и вот тогда почувствовал запах. Это от него. Гвоздичные сигареты, кедровый одеколон, водка.
Я медленно повернул голову. Он стоял, прислонившись к моему комоду, весь в черном. Серебристые волосы блестели, и я никогда не видел его глаза такими зелеными. Как драгоценные перидоты, но в красной оправе и гладкие, как стекло.
Гребаный красивый ублюдок.
Я ненавидел, как заколотилось мое сердце, устремившись к нему, желая его. Ненавидел, как забурлила кровь и быстрее понеслась по венам, прогоняя оцепенение, пробуждая дремавшие чувства.
– Какого черта ты тут делаешь? – вскипел я. – Теперь? Теперь ты здесь?
Холден не успел ответить. На меня обрушилась волна бурных эмоций, и я бросился к нему, схватил его за лацканы пальто и прижал к стене, наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга. Я впился горящим взглядом в его глаза.
– Какого черта ты тут делаешь?
Холден встретил мой убийственный, лихорадочный взгляд, не мигая.
– Попрощаться.
Его слова пронзили самое сердце, и все же я остро чувствовал его прижавшееся ко мне тело.
Я отпустил его и отступил на шаг назад.
– Убирайся.
Он поправил помятое пальто и одернул рубашку.
– Ты меня слышал? Убирайся к чертовой матери. – Я повернулся к нему спиной.
Холден прошел мимо меня, и на несколько ужасных секунд я подумал, что он последует моему приказу.
Но вместо этого он запер дверь и прислонился к ней спиной.
– Черт тебя подери. Что ты делаешь?
– Даю то, что тебе нужно.
Он медленно двинулся ко мне, его глаза потемнели и расширились, румянец окрасил острые скулы.
– Мне ничего от тебя не нужно. Ты уезжаешь…
– Да, завтра. Уезжаю, потому что должен. – Хищный блеск в его глазах исчез, и я увидел в их глубине страдание. Его холодный голос дрогнул. – Потому что не хочу причинять тебе боль.
– Сейчас ты и делаешь мне больно.
– Но если останусь, то сделаю еще больнее. – Он придвинулся ближе, его взгляд блуждал по моему лицу, задерживаясь на губах. – У нас есть ночь.
– О чем ты говоришь? – спросил я, но мой голос сорвался до хриплого шепота. Потому что я знал, что он имел в виду. Обещание секса было таким же осязаемым, как запах Холдена, даже более сильным.
Холден кивнул, прочитав мои мысли. Он стоял достаточно близко, я чувствовал его дыхание на своем подбородке, теплое, пахнувшее чем-то резким и сладким, похожим на абсент. Он стянул галстук с моей шеи и отбросил его в сторону, а затем потянулся к моему поясу. Выдернул его из петель и уронил на пол, тут же расстегнув ловкими пальцами пуговицу и молнию на моих штанах. Я стоял неподвижно, меня трясло от бури эмоций, но быстрее всего на поверхность всплыло чистое, необузданное желание. Отчаянно стремившееся найти выход. Освободиться.
– Тебе нужно это. – Он скользнул ладонью мне в штаны, нащупав твердый и изнывающий член. Он слегка сжал его. – И я собираюсь тебе помочь.
– Холден…
– Тебе это нужно, – снова повторил он и коснулся моих губ. – Тебе нужно трахнуться.
Моя кровь вскипела. С вырвавшимся из груди рычанием я обхватил его затылок и грубо прижался к губам. Рычание обернулось беспомощным стоном, когда я впервые за столько времени попробовал его на вкус. Холден приоткрыл рот и впустил меня. И тогда я понял, что он задумал. Позволить мне обладать им всю ночь. Брать снова и снова, потому что считал, что больше ему нечего мне предложить.
– Нет. – Я оторвался от его губ. – Холден…
– Да, – прошептал он, его глаза внезапно засияли. Умоляюще. – У нас есть эта ночь, но потом ты должен отпустить меня.
Прежде чем я успел заговорить, он снова поцеловал меня, горячо и крепко, одновременно стягивая пиджак с моих плеч. С каждым прикосновением его рук к моей коже, с каждым движением его языка, я отдавался ему все больше и больше. Мое горе и желание превратились в одно – ненасытный голод. Потребность заполнить пустоту, которую он оставит после. Любить его и при этом уже сильно скучать по нему.
У нас есть ночь.
Я сдернул с него пальто. Он сорвал мою рубашку. Посыпались пуговицы. Звякнули пряжки, и одежда соскользнула на пол. Мы цеплялись друг за друга, одновременно впиваясь в губы, проникая языками как можно глубже. Когда одежда превратилась в беспорядочную кучу у наших ног, мы потянулись ниже, шаря пальцами по коже. Наши члены затвердели и налились.
Я целовал его грубо, крепко прижимая к себе. Наполняя каждое прикосновение жаром, молясь, чтобы оно пробилось сквозь холод, сквозь шрамы после того, что с ним сделали. Именно из-за них он считал себя недостойным настоящих чувств.
Но Холден был чертовски умен. Слишком острый ум не обмануть. Он почувствовал мои намерения и разорвал поцелуй, чтобы вернуться к тому, за чем пришел. Он достал презерватив, маленькую бутылочку смазки и бросил их на кровать.
– Это для тебя, – сказал он, возвращаясь ко мне, его голос был хриплым от желания. – Делай со мной, что хочешь, Ривер. Все, что угодно. – Он сомкнул пальцы вокруг моего члена и облизнулся. – Или я сделаю это с тобой.
Холден начал опускаться на колени, но я остановил его, не узнавая собственного голоса, отчаявшийся, задыхающийся.
– Нет, я… я хочу быть внутри тебя.
– Хорошо, – прошептал он и потянулся за презервативом и смазкой. Грудь к груди, я хрипло дышал через нос и наблюдал, как он раскатывает презерватив по моему изнывающему члену. – Тебе это нужно, – прошептал он мне в рот, покрывая мои пальцы смазкой. – Я хочу этого.
С нечеловеческим рычанием я грубо повернул его спиной к себе. Обвил левую руку в гипсе вокруг его груди и крепко прижал к себе. Правой рукой я жестко обхватил его член и медленно провел по всей длине.
– Этого ты хочешь? – прорычал я, не в своем уме и наполовину пьяный. – Хочешь, чтобы тебя трахнули?
