секунд, но рюглендцы продолжали переть напролом, не сильно считаясь с потерями. Натиск на стены значительно уменьшился, но давление на ворота, наоборот, увеличивалось.
Узкий коридор усеивали уже десятки воинов, но командование речной армии потери не волновали. Однако эта тактика, хоть и немного, но всё же себя оправдывала. Часть моих стрелков была ранена или мертва, а аркебузный залп был редким. Через несколько минут малые ворота уже начали рушить ударами тяжёлых топоров и ручными таранами. Те ворота были старыми и крепкими, но с упертостью рюглендцев они тоже падут. Пришло время захлопывать ловушку. Я отдал приказ, и стальная решётка, призванная укреплять основные ворота, быстро опустилась вниз. Герса, а именно так звали решётку, имела огромный вес и стальные шипы-упоры, вонзающиеся в землю. Она пробила лежащие в проёме тела штурмующих с влажным хрустом, оставив лишь небольшую щель и атакующих в ловушке. Рано или поздно их перестреляют, но они точно успеют пробиться за вторые ворота.
Я устремился туда, прихватив по пути десяток вояк. После рукава коридор ещё сильнее сужался до того, что там могло уместиться одновременно всего три человека. Встав напротив ворот на заранее заготовленную баррикаду, приготовился к битве. В руки я взял свою саблю, хищно сияющую красными рунами.
Ворота рухнули, и на нас повалила обезумевшая от адреналина и страха толпа. В спины им били мои стрелки с галерей, и единственным выходом для них было — умереть в бою. Они пёрли вперёд, не смотря на удары, желая сокрушить обороняющихся. Я бил и бил, пропуская некоторые из ответных ударов. Благо, моя броня держала все попадания, а адреналин в крови не позволял боли получить контроль над сознанием. «Бить!», «Убивать!» — только две эти мысли сейчас были важны. Нельзя было пропустить этих уродов внутрь, а значит, придётся либо пасть самому, либо уничтожить всех тех, кто желает моего поражения.
Боевая ярость взяла надо мной контроль, и очнулся я, сдерживаемый четырьмя руками. На мгновение я подумал, что меня взяли в плен, но потом увидел, что эти мои офицеры. Позже стало понятно, что я рвался в атаку, когда рукав стал единой братской могилой для атакующих. Первый штурм для рюглендцев пошёл крахом, и всего за несколько часов атаки они оставили под стенами Конинбурга сотни тел. Рюглендцы практически смогли пробиться внутрь, но боевой задор атакующих закончился. Мои наёмники смогли сдержать первый штурм.
Я ушёл во внутренний двор крепости, отходя от боя. Меня трясло от уходящего из организма адреналина, а попытка продумать дальнейший план успехом не увенчалась. Бой был достаточно быстрым, но крайне кровавым. Офицеры доложили мне, что потеряли мы двадцать человек безвозвратно, и ещё стольким же какое-то время придётся отлёживаться под присмотром Фабриса. Да, соотношение потерь было на нашей стороне, но ещё несколько таких атак, и войско Домов просто растворится, а мы удержим крепость, но нормальная ли это цена за выполнение задачи? На тот момент я ещё не знал этого.
Рюглендцы, в первый раз обломав свои клыки, идею о штурме не отбросили. Они ещё несколько раз совершали аккуратные попытки прощупывания нашей обороны, но каждый раз пресекались моими воинами. Наши позиции с каждым днём становились всё жиже. Хоть я частично и успел набить часть закромов едой, однако этого было достаточно всего на три-четыре месяца, а лошади умрут через полтора. Рюглендцы же смогли организовать подвоз припасов, а потому осада стала для них была бы предпочтительней, ведь потребовала бы гораздо меньших человеческих ресурсов. Однако Кловис оставался опасностью. Неизвестно сколько он ещё будет сражаться с Сарой и её союзническим контингентом, но в любой момент он может привести войско, и Домам нужно успеть закрепиться на этом берегу притока.
Следующий их штурм оказался сложнее. На этот раз они смогли подвести четыре осадных башни к нашим стенам, до основания разрушив «нижний город». Это было большой проблемой. На стенах завязалась жестокая сеча. Наёмники с трудом держали стены против превосходящих сил противника. Им даже удалось взять один участок стены метров в пятьдесят шириной, и моим воинам пришлось отступать за прикрытие башен. С верхних их этажей из бойниц били по атакующим, заставляя тех метаться по маленькой полоске стены. Защищать башни было очень несложно. Они были узкими и хватало десятка человек, чтобы держать атаки противника часами. Постоянный обстрел вёлся из башен, и к ночи, не смотря на подоспевших воинов с большими деревянными щитами, рюглендцы всё же отступили. Их башни позже были просто сожжены, как тела убитых и раненных, кто не представлял из себя хоть какой-то ценности.
Два тяжёлых штурма стоили рюглендцам тысячи человек. Это была шестая часть всего их воинства, и такие потери были слишком значительными для компании супротив всего одного города. Наверняка на их месте я бы просто отступил, укрепившись на собственных рубежах, но нет. Они раз за разом нападали, а затем откатывались от наших стен. К концу седьмой недели осады потери рюглендцев достигли отметки минимум в полторы тысячи тел. Лучше подсчитать было нельзя, ведь зачастую до подсчёта тел павших, времени просто не было. Однако, мало по малу, они всё же разбивали нашу оборону. Если пуль и снарядов было ещё прилично, то запасы пороха быстро истощались при каждой атаке. Ещё пара таких атак, и всё наше пороховое богатство просто иссякнет. Бернд же с каждым днём всё чаще стал мне предлагать просто продать эту крепость и уйти в Рюгленд, а то и Тортас. Его слова в конечном итоге повлияли на меня, и в голове появилась небольшая идея.
Я приказал привести ко мне всех знатных пленников, которых удалось захватить за время всех штурмов. Их оказалось немало — целых двадцать четыре штуки. Все они принадлежали родам с разным уровням престижа, но каждый из них подходил для моего плана. Их притащили во внутренний двор крепости, где я ждал их ужасно долго.
— Приветствую вас, господа речные люди. — начал я, ходя вдоль неровного строя дворян, — Полагаю, что вам не особенно нравится правление Кловиса. Согласен, он жуткий милитарист, но так уже вышло, что я выполняю подписанный нами контракт. Лично у меня к вам нет никаких претензий. Сегодня мы проливаем кровь друг друга, а завтра можем стать с вами союзниками, так что пусть это будет моим подарком.
С этими словами мои бойцы распутали веревки на руках дворян. Они смотрели на меня с удивлением и толикой подозрения, но никакого подвоха в моём плане не было. Вскоре, всех дворян спустили на землю через стены с
