ощутил, что паркет под ногами исчез, и он медленно погружается в рыхлую землю, роскошный зал превратился в картонную декорацию и тускнеет где-то вверху, а хор жутких призрачных голосов тоскливо бубнит отходную.
Он отбросил гнетущие чары, с благодарностью вспомнив уроки Шугарта Хоффа. Расправив плечи, ясным взором уставился в мрачные очи некроманта. Тонкие губы врага шевельнулись в подобии улыбки. Он легонько кивнул, и дрожащие нити исчезли.
Делегация Оша хором вздохнула — колдовством зацепило их всех.
— Что притихли, фуфлыжники? — прохрипел Нил Луноходец, надменно подняв седую голову. — Да, у нас некромант. Настоящий. Дыхнёт — вы гнильём порастёте!
Остальные наёмники заулыбались — те, что были без улыбающихся масок. Вокруг собралось пара десятков Лунатиков с тесаками да чеканами, удобными в тесной схватке. Революционеры пятились, прижимая к себе свёртки с взрывчаткой. Переговоры заканчивались. Приближался момент истины.
— Вы к нам с добром, и мы тем же ответим. В последний раз, — весомо предупредил Луноходец. — Выметайтесь, и забудьте про свой ультиматум. Эндшпиль! А желаете драки, так мы и не против… Но учти, Кочкодык: втянешь граждан — их тоже не пожалеем. Спалим всё дотла! Мы не люди барона, город нам без надобности. Мы работу свою выполняем. Понял меня?
Изваров повернулся к Наумбии. Она морщилась, и он знал, что сейчас ей больше всего хочется оказаться дома. Кэррот раздувал ноздри, положив руку на эфес меча. Батлер молча негодовал, что никто его не замечает. Фириэль с некромантом посматривали друг на друга. Ош молчал.
— Нил, а что им здесь нужно? — неожиданно чистым голосом спросил некромант.
— Да прогнать нас из города вздумали! Пришли, говорят, мол, фершвиньте отсюда…
Молодой человек в цилиндре повернулся к главарю наёмников.
— Так послушаться надо бы. Они же хозяева.
Луноходец недоверчиво скривил губы. Один из «Телохранителей Луны» тихо выругался на старокволтском. Почти все в зале замерли в недоумении. Повисла тишина.
— Чума и холера, да что же это такое! — звонко возмутился некромант. — Как разнузданно вы себя ведёте в гостях? О, теперь-то я понимаю… Вам действительно нужно оставить этот город в покое.
— Ах ты, крыса кладбищенская! Ты что…
— Нил, завязывай, — с прохладцей попросил молодой человек. Костик снова увидел вокруг него полупрозрачную паутину; нескольких наёмников затрясло. — Я же всё-таки некромант. Дыхну — ты гнильём порастёшь…
Командир Лунатиков уставился на него немигающим взором. На лбу выступил пот; массивная челюсть дрожала. Он тянулся к молоту на поясе, но рука его будто не слушалась.
Некромант взирал с отстранённым интересом. Наконец Нил Луноходец тряхнул головою и встал, подняв широченные ладони в знак капитуляции.
— Чтоб ещё я связался с кромешником! У-у, сука в цилиндре! Ладно, твоя взяла, — его рассечённое лицо приняло жёсткое выражение. Он повернулся к своим. — Мы снимаемся, парни! Но это не крах. Мы ещё будем здесь!
Нил погрозил пальцем Кочкодыку. Тот внимал ему с некоторой растерянностью.
— Прощайте, не обессудьте, — высказал Гаврила Дануев, поправив сползшую на лицо чёлку. — Да будет ваш путь далёк!
Слова поэта как бы обрушили на сцену невидимый занавес. Ошарашенные «Телохранители Луны» убрали оружие и взялись за вещички. Представители Рабочей Партии остались наблюдать за их сборами. Помощник мэра вышел к горожанам на улицу. Воины Хаоса, чтоб никому не мешать, отошли в угол зала, а некромант увязался за ними. Кэррот пялился на него с неприязнью, сердцем чуя родственную душу. Потом всё же решил взять инициативу в свои руки.
— Мы не поняли, зачем ты так сделал… но вышло душевно! Как твоё имя?
— Томас Мардармонт, — церемонно поклонился молодой человек. — Фамилия своеобразная, но поверьте, я из благородного рода… последний из некро-романтиков!
Пока остальные прикидывали, стоит ли сообщать этому типу свои имена, некромант подошёл к Фириэли и замер. Черты лица его разом смягчились, разноцветные глаза заблестели. Эльфийка в ответ улыбнулась странной, невиданной прежде улыбкой.
— Я скучал, мамочка, — выдохнул Томас, и они обнялись тепло и крепко, как безмерно родные друг другу люди.
Западные ворота Йуйля украсили к празднованию конца вековой зависимости. Над аркой проёма тянулись нарядные голубые и красные ленты. Тонкие металлические детали — трубки, кольца, шары, треугольники — свисали с городских стен причудливыми гроздьями, мелодично звеня от движения воздуха. Самих ворот и подъёмной решётки, впрочем, на месте не было — от них остались лишь кучки ржавой трухи.
— Нехорошо получилось, — отводя глаза, сетовал некромант Томас.
Они вышли торжественно проводить «Телохранителей Луны». Вдохновлённый победой Ош Кочкодык превратил изгнание наёмников в эффектное действо: люди в Йуйле жили отнюдь не праздные, но праздники они обожали. И теперь тарбаганские наймиты хмурой шеренгой тянулись из города, лишь луна на пронзительно-жёлтом штандарте ухмылялась безумной улыбкой. Раненых и награбленное в утешение имущество несли на носилках. Горожане улюлюкали и швыряли вслед увядшие букеты цветов.
— Настоящий триумф воли народа, — важно объявил Гаврила Дануев.
— Да, изгнание Лунатиков — большой шаг для нашего города! — добавил Ош, оглядывая место действия.
— Интересно, как скоро нас так же выставят, — пробурчал Батлер Броки.
Наумбия увидела свою тень на мостовой и загрустила, что фигура у неё слишком костлявая. Худая, как смерть… Она повернулась к помощнику мэра.
— Город добрый у вас, спору нет… Но я очень бы не хотела, чтобы нас в нём убили.
— Надеюсь, никто из присутствующих не погибнет, — деликатно ответил Ош. — У нас в Йуйле неплохо. Если не помешают, завтра могу устроить экскурсию. Есть музей, пивоварня, храм Семиугольников, старинная водяная мельница, типография, картинная галерея, башня погодной волшебницы, большой рынок, театр драмы, театр комедии, бордель, ткацкая фабрика, квартал гномов-ремесленников…
«Телохранители Луны» решили уйти по-своему и хором заголосили маршевую песню про рыбий глаз. Их ритмичные выкрики отражались от арки и стен, грозным гулом раскатываясь по округе. Последние трое наёмников задержались в проёме ворот. Обернулись, оскалились, демонстрируя полный комплект оскорбительных жестов и поз.
Фириэль спустила тетиву. Один из кривляк испуганно дёрнулся, но стреляла эльфийка не в них, а выше. Тарбаганец хотел позлорадствовать, и тут сверху со звоном свалилась гроздь металлических побрякушек: стрела перебила натянутую верёвку, железки, гремя, раскатились перед наёмниками. Наймиты убежали вдогонку своей компании.
— Выстрел, достойный самого Герца, — похвалил Гаврила Дануев.
— Только Герц бы стрелял не в подвес, — нахмурился Ош. Кэррот заинтересовался:
— Кто такой? Известный меткач?
— Печально известный, — откликнулся Кочкодык. — Герц из Края, Добрый Стрелок. Прославился ещё до Война Хаоса. «Добрый» — горькая насмешка. Герц был странным, непредсказуемым, лихим человеком. Начинал как наёмник, потом сделался просто разбойником. Бравировал душегубством. Грабил богатых, убивал бедных…
— Стрелял метко, — добавил Гаврила. — Его стрелы всегда находили цель, им ничто не могло помешать! И поэтому
