Адепт должен был, постепенно, от начальной стадии Повелителя, вплоть до пиковой — укрепить ядро своей души, чтобы столкнуться с духом.
На словах это не так удивительно или даже чудовищно, но… единственный раз, когда любой другой адепт сталкивался с духом — испытание Небес и Земли. Суд Изначально рожденного — второе из пяти препятствий становления Бессмертным.
Да, во время медитации Пути Среди Звезд адепт не сталкивался с Изначально рожденным. Лишь с духом своей стихии. Он мог быть как могущественным, так и нет, но не Изначальным. Тех, что в своем могуществе могут превосходить некоторых богов.
Но, в то же время, Чин’Аме помнил то, как выглядело становление Хаджара Повелителем. В тот день над Даанатоном он заметил в грозовых тучах и пришедшей буре лицо старика.
Легенды гласят, что когда мир был еще молод, появились четыре духа. Прекрасная дева, пришедшая с востока, несущая с собой весну. Прыткий юноша, идущий с запада, держащий под руку осень. Красивая девочка, шагающая с юга и держащая в своем сердце лето. И их отец, старик, не покидающий севера. В его глазах отражалась зима.
Четыре Изначально рожденных в стихии ветра. Единое целое, разделенное на равные части.
Так что сейчас Чин’Аме нисколько не был удивлен тому, что над Горой Волшебного Рассвета вновь собирались черные тучи. Молнии били из них без устали. Грохот стоял такой, что дрожали камни и ученики Павильона в страхе разбегались по своим норам, полагая, что в их край пришло дикое стихийное бедствие.
Перворожденная буря развернула свои могучие объятья.
— Что же, — произнес Чин’Аме. — кажется, партию мы не доиграем…
* * *
— Отец! — принцесса, стоя на балконе дворца, указала на восток. Там, над вотчиной Чин’Аме в небе родилась безудержная буря.
Грохот ярости её достигал даже Рубинового Дворца, заставляя дрожать витражи и стекла. Порывистый ветер обрушился на город, распахивая двери и окна.
Император, сидя на троне, взирал на это без особого интереса. Подперев подбородок кулаком, он спокойно дышал и наблюдал за битвой двух силуэтов, отражавшихся во вспышках молний.
— Все же, это твой потомок, старый друг… — произнес он, после чего поднялся и спокойным шагом направился в сторону своих покоев.
Сколько тысяч лет прошло с тех пор, как он брал в руки оружие?
* * *
Хаджар, стоя на спине огромного парящего в небе черного дракона, не испытывал страха. Сколько бы ни был силен его противник, он не замедлит его шага. Сколько бы ни был могуч воин, это не замедлит его меча.
— Драконья Буря! — выкрикнул Хаджар.
Может быть так на него повлияло прошлое, может просто для устрашения Борея, но, все же…
Позади него, как и позади старика-великана сверкнула молния. Чернее туч, она полоской мрака рассекла пространства. И из её недр на волю вылетели десятки таких же драконов, на котором в данный момент стоял Хаджар.
Так выглядела его Тропа Звезд — огромный дракон.
Распахнув пасти, впитав в себя мистерии истинного королевства Меча Песни Синего Ветра, грозой и штормом, ливнем и бурей они устремились к Борею.
Каждый из них — меч Хаджара, готовый нанести полновесный удар, содержащий в себе всю силу и волю Дархана. Каждый из них — дракон, созданный из энергии уровня Повелителя.
Борей, громом сотрясая дрожащие от их битвы горы, вскинул свой двуручный меч на плечо и ударил им наотмашь. Волны белого ветра, несущего с собой холод самых северных высот и лед самых высоких горных пиков, врезался в стаю драконов.
Они бились друг с другом, но силы были не равны.
Черные драконы падали с небес один за другим. Скованные ледяным пленом, они обрушилась на землю. В местах их падения леса превращались в заиндевевшие щепки. На поверхности долины появлялись шрамы от меча, больше похожие на глубокие карьеры.
Горы, в которых врезались исполинские драконы, срезало и они падали вниз, поднимая целые тучи каменной пыли.
Хаджар сплюнул кровью и взял рукоять обеими руками.
Борей, чьей глас походил на грохот обращающегося под своей тяжестью ночного неба, поднял клинок над головой и обрушил его в жутком рубящем ударе.
Острие меча коснулось небес и будто разорвало их, высвобождая на свободу тысячи снежных вихрей. Соединившись воедино, они образовали невероятных размеров смерч. Вытянувшись на многие десятки километров, он стал продолжение и без того титанического клинка Борея.
— ТВОЙ ВЕТЕР СЛАБ, МАЛЬЧИШКА! — гремело гласом Борей само небо. — ТЫ ПРИШЕЛ СЮДА ПОЗОРИТЬ ИМЯ, ДАННОЕ ТЕБЕ?! ГДЕ МОЙ СЛАВНЫЙ БОЙ?!
Хаджар, сжав зубы, размахнулся мечом. Со свистом он призвал имя ветра. То ощущалось готовым к бою войском, стоявшим у него за спиной. Гремели боевые барабаны, звучали боевые горны и боевой клич армии Безумного Генерала разлетался над израненной землей.
Глаза Хаджара засияли светом яростного шторма. Лезвие его меча вспыхнуло черным сиянием.
— Драконий Рассвет! — прогремел он нечеловеческим голосом.
И, в тот же миг, его меч будто увеличился. Черным туманом он укрепился между небом и землей и, точная копия Черного Клинка, увеличенная в сотни раз, встретила удар Борея.
Белый ледяной меч, наполненный ветром северных гор, ударил о черный клинок, в котором бушевал ветер северных долин.
— ХОРОШО, ВОИН! — ударило разбуженное небо. — ТЕПЕРЬ ХОРОШО!
Борей, подняв меч, ударил им наотмашь. Огромный белый клинок с легкостью срезал шапки далеких гор, он поднял за собой огромные цунами. Мгновенно леденея, они обрушивали на леса и поля град из ледяных осколков размером с замок или форт.
Хаджар, сплевывая очередной комок плоти и крови, мысленным усилием заставил черного дракона взмахнуть крыльями и отлететь назад. Все еще сжимая в руках меч Драконьего рассвета, он ударил им снизу вверх — прямо наперерез белому клинку.
Вспарывая землю, разрезая горы и холмы, он ударил о белый ветер. И от их столкновения разлетелись бури и грозы. Они поднимали пласты земли, превращая их в изрезанную ледяную пыль. Они крушили горы так, словно те были построены детьми на песчаном берегу.
Каждое мгновение дикой битвы стоило Хаджару десятка алхимических препаратов, которые он поглощал одновременно с тем, как где-то в реальность его душа втягивала энергию алмазов.
Кто знает, сколько веков пройдет, прежде, чем он сможет биться на таком же уровне в реальности.
— ХОРОШО! — вновь прогремел Борей. — НО НЕДОСТАТОЧНО!
Старик, все это время так и не сдвинувшийся с места, сделал всего один полушаг вперед. Перенес правую ногу вперед и переместил центр тяжести ближе к Хаджару.
И в тот же миг белый меч увеличился в десять, нет, в двадцать раз в размерах. Хаджару, если бы тот вовремя не прервал технику, попросту врывало от давления чужой силы руки из плеч.
