Макс не понимал, что такое спать, в последние несколько дней он, похоже, приспособился к более медленному темпу жизни. Он довольствовался игрой в мяч на переднем дворе вместо наших обычных длительных прогулок. Но я быстро поправлялась, так что мы скоро вернемся к походам в лес. Тем более что теперь мне не нужно было беспокоиться о слежке или о том, что я обнаружу, когда вернусь домой.
Когда мы вошли, Джосайя был на кухне и готовил кофе. Он был без рубашки, и на его спине виднелся темный синяк от удара о землю. Его руки были в царапинах, но самым страшным повреждением была ножевая рана в ноге. Хотя рана была глубокой, она не нанесла серьезных повреждений, которые не прошли бы со временем. По тому, как он стоял и ходил, можно было понять, что он еще не восстановился, но по большей части раны, которые он получил, спасая меня, не сильно сказались на нем.
— Доброе утро. Я обхватила его за талию и прислонилась щекой к его спине.
Его сонный голос был грубоватым и хриплым. — Доброе утро.
— Как твоя нога?
— Болит. Но я в порядке.
Волна эмоций захлестнула меня, и я крепче прижалась к нему. Он рисковал своей жизнью ради меня. Я так сильно его любила.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Да. Просто сейчас меня переполняют сильные чувства.
Он осторожно ослабил мою хватку и повернулся ко мне лицом, а затем заключил меня в свои объятия. Я расслабилась, и он позволил мне пережить испытываемые мной эмоции. Вспышка грусти по Хейдену, мальчику, который мог стать моим братом, затем облегчение от того, что наше суровое испытание закончилось. И, прежде всего, благодарность и любовь к мужчине, который держал меня в своих руках.
— Я так тебя люблю, — прошептала я.
Он поцеловал мою макушку. — Я тоже тебя люблю.
Я глубоко вздохнула и отстранилась. Слезы утихли. — Прости. Теперь все в порядке.
Он улыбнулся и поцеловал меня в лоб.
Макс, виляя хвостом, ждал своего завтрака, и я покормила его, пока Джосайя заканчивал с кофе. Мы сели вместе на диван, и оба немного поморщились. Бороться за свою жизнь на краю обрыва не так просто.
Я поговорила с мамой сразу после нашего спасения и еще раз после того, как мы вернулись домой. К ее чести, она гораздо больше беспокоилась о нас, чем о том, что измена отца стала достоянием общественности. Я знала, что в ближайшие недели ей будет тяжело встречаться со своими друзьями, но она уверяла меня, что все наладится. И я была склонна ей верить. Казалось, что ей стало легче, словно она освободилась из тюрьмы лжи, в которой жила так долго.
Я надеялась, что это означает лучшее будущее для наших отношений. Я все еще не одобряла то, что она скрыла от меня правду. Но я решила простить ее за это. Это не оправдывало ее поступка, но, если я чему-то и научилась у Хейдена, так это тому, что нельзя держать в себе злость и обиду. Они просто копятся и отравляют меня.
На кухонной стойке зажужжал телефон. Как бы мне ни хотелось остаться на своем месте, прижавшись к Джосайе, это могла быть моя мама. Она часто проверяла меня в последние несколько дней.
Я бы на ее месте делала то же самое.
— Интересно, кто пишет тебе смс в такую рань, — сказал Джосайя, когда я встала с дивана.
— Наверное, мама.
Я поставила кружку и взяла телефон. Но это была не мама.
— Это Лу, — сказала я. — Он хочет знать, смогу ли я встретиться с ним сегодня утром.
— Как раз вовремя.
— Я собираюсь согласиться. Возможно, он просто скажет мне, что закрывает газету.
— Может быть. Хотя ему не обязательно делать это лично.
— Верно. Я напечатала ответ Лу. — Кто знает, может, у меня еще будет работа.
— Заставь его потрудиться ради этого.
Я улыбнулась. — Знаешь, я так и сделаю. После всего, что мы пережили, я не собираюсь соглашаться просто так.
Он повернулся так, чтобы смотреть на меня. — Прежде чем ты уйдешь, задай себе вопрос.
— Какой?
— Ты все еще хочешь эту работу?
Я медленно кивнула. Он был прав, это было то, что мне нужно было обдумать. Подходит ли мне газета в маленьком городке? Удивительно, но ответ дался легко.
— Да. На самом деле я все еще хочу работать там. Но если он будет вести себя как придурок и притворяться, что не сделал ничего плохого, я откажусь. А если он признает, что был неправ и не закроет газету, тогда да, я хочу там работать. На самом деле мне там очень нравится.
Джосайя кивнул. Я поняла. Он поддержит меня, что бы я ни решила делать.
Мне так повезло с ним.
* * *
Пустой офис газеты выглядел так печально. Мой стол стоял так, как я его оставила: стаканчик с карандашами, стопка случайных бумаг и писем и фотография Макса в рамке. Стол Сандры был пуст. Очевидно, она собрала все свои вещи, как будто действительно не собиралась возвращаться. Стол Леджера выглядел так же, как и всегда, когда его не было рядом, — захламленным. Но его отсутствие все равно ощущалось.
Лу появился в дверях своего кабинета, как только я вошла. — Привет, Одри. Заходи.
Я вошла в его кабинет, но на этот раз я не нервничала. Он либо извинится, либо нет. Дальше мне предстояло решить, как лучше поступить. Мне не нравилась мысль о том, что я снова останусь без работы, но были вещи, которые я не могла контролировать. Все, что я могла контролировать, — это я сама.
— Спасибо, что пришла, — начал он, и я не упустила нехарактерную мягкость в его тоне. Он сделал паузу, чтобы прочистить горло. — Очевидно, я должен извиниться перед тобой. Я не буду оправдываться. Мне следовало доверять тебе. Прости меня. Я был неправ и надеюсь, что ты сможешь меня простить.
Простота его извинений выдавала их искренность. — Спасибо. Я ценю это.
— И я сожалею обо всем, что с тобой случилось. Ты в порядке?
— Да, в порядке. Много всего произошло, но со мной все будет в порядке.
— Хорошо, — сказал он, кивнув. — Как ты смотришь на то, чтобы вернуться на работу?
— Это зависит от обстоятельств.
— Каких?
— Вы собираетесь вернуть Сандру и Леджера?
— Если они захотят. Сандра до сих пор не ответила на мои сообщения. И я надеюсь, что Леджер в какой-то момент снова забредет сюда.
— Возможно, так и будет. И я готова поспорить, что Сандра
