Книга Путинбург - Дмитрий Запольский

интернациональностью. Но, как известно, лучшей стартовой площадкой для броска на Кремль является Смольный. А лучшим началом строительства новой империи должно быть укрупнение регионов. Вот и началась большая работа по созданию Невского края при участии тамбовских, малышевских, кремлевских и кингисеппских. Я пару раз был на совещаниях в подвале резиденции на Каменном острове с участием Галины Васильевны. Вилли тоже. Ох и интересные это были вечера! Представьте: Густов, Старовойтова, Владислав Резник, Нарусова, Нечаев, Мирилашвили, Шустер, Бурбулис и многие-многие другие. Прицел был на 2001 год. Сначала выборы в Заксобрание города, где формируется старовойтовское большинство, потом выборы губернатора Ленобласти, где побеждает Густов, потом объединенный регион, где главой Старовойтова, а Густов на хозяйстве, потом выборы президента — и здравствуй, дивный новый мир! Вилли должен был стать депутатом, лидером блока, причем христианско-демократического, так как под эту петрушку можно было объединить всех, кого купят в процессе. Бюджет был большой. Но Галину Васильевну это не смущало: мол, осилим и не такой! У присутствующих розовели щеки, увлажнялись глаза и выпрямлялись спины. Увы, в 1998 году Галина Васильевна легла неподалеку от Савицкого на Никольском кладбище. Вилли снова остался один. Но ненадолго.

Кировский район Петербурга не настолько бандитский, как Московский, — трава пониже, дым пожиже, и от Балтийского морского пароходства, кормившего всех, как мама-кошка, остались рожки да ножки. Но главный ресурс ведь не железяки, даже не деньги. Главный ресурс — люди. Особенно те, кто умеет налаживать правильные каналы. На выборах в Заксобрание Петербурга осиротевший Вилли решил баллотироваться от одного из муниципальных образований Кировского района. И рванул. У него были все шансы. Он считал себя последователем Чубайса и Гайдара, боролся с призывом в армию, защищал права меньшинств и обличал Лукашенко, строившего в Беларуси фашизм. Все, что нужно для либерала! Только чутье подсказало: ты же один. Совсем. Лех Валенса далеко, Бжезинский еще дальше. Ну станешь ты депутатом, а что ты будешь там делать? Помните начало? Вилли никогда не действует самостоятельно, ему нужен таран впереди. А тут просто беда какая-то — все паровозы сошли с рельсов. И Вилли принимает предложение своего конкурента по выборам — снять свою кандидатуру в Заксобрание и пойти в следующий раз. А пока стать помощником. Ну и главой муниципалитета через какое-то время. Остановиться, отдышаться. Впереди большие перемены, Ельцин стар и немощен, власть сменится. Но эта новая власть НАША, ферштейн? Вилли удовлетворился предложенной сделкой. В Мариинский дворец он пришел референтом вице-спикера Вадима Тюльпанова, победившего в Кировском районе. Теперь его паровозом стал Альбертыч. Точнее, ледоколом. Или ледовозом, как считают некоторые эксперты, имея в виду под белой кристаллической субстанцией отнюдь не замерзшую двуокись водорода.

Вадим до 1993 года был простым механиком на сухогрузе.

А в 1994 году уже считался правой рукой Чеснока-Челюскина — первого бандита, решившего окончательно избавиться от гангстерского бэкграунда и стать официальным бизнесменом. Я могу подтвердить: Чеснок буквально своими руками организовал сбор средств на предвыборную кампанию Владимира Яковлева. И здесь надо сделать одно очень важное пояснение, которое должен знать каждый краевед: Челюскин был младшим партнером Ильи Трабера, который, в свою очередь, имел прямой выход на Путина. И без его согласия не стал бы играть в политику, точнее, играл бы на противоположной стороне. Вице-мэр Петербурга прекрасно понимал, что на выборах побеждают не словами, а технологиями, включая полевые, дорогостоящие. Так что мобилизация ресурсов против Анатолия Собчака была как минимум подконтрольна Путину. Вице-мэра и Трабера связывал общий товарищ, однокурсник и коллега Путина Виктор Корытов. Но речь не о Путине и не о Собчаке. Речь в данном случае о Тюльпанове. Я помню момент его избрания в Заксобрание в 1998 году. Если бы не договор с Милоновым, шансов у Вадима пройти по округу не было бы никаких. Но Вилли уступил дорогу. И не проиграл. Вадим стал заместителем председателя, хотя Трабер и Челюскин хотели сразу вручить ему скипетр спикера.

В новейшей истории России есть политическое правило, о котором не принято говорить вслух. Все голосования по выборам председателей, заместителей в законодательных собраниях, как и все выдвижения в Совет Федерации или в почетные граждане, исключительно коммерческие. То есть депутаты с этого имеют либо нал, либо строку в бюджете. Ну а еще так называемые хотелки — назначение своих людей в госструктуры, контролирующие организации, закрытие уголовных дел (или возбуждение). Короче, спектр хотелок велик и необъятен. Я знаю одного дурика, который попросил за свой голос на выборах спикера возобновить финансирование археологических раскопок в Туве, курганами которой всю жизнь интересовался как историк. Хотя, естественно, через свой собственный институтик, так что он не совсем дурик. Наполовину.

Естественно, что спикером Заксобрания неизбежно стал бы Виктор Новоселов, но его уже убили. За кресло председателя развернулась настоящая войнушка. В 1998 году Тюльпанову не хватило ресурсов. Сергей Тарасов сконцентрировал больше и победил. Но торговля шла полтора года. За Зятя вписался Алик Рынок, могущественный в ту пору бизнесмен Ебралидзе, друживший не только с коллегой Путина по КГБ Евгением Муровым, но и с грузинскими лаврушниками[555]. Помните эту извечную историю борьбы московских воров с бандитами за контроль над Петербургом? Так вот, в тот момент чаша весов качнулась в сторону воров. Ненадолго. Еще в этой схватке возник Сергей Миронов, давний партнер по бизнесу Юрия Молчанова[556], вместе с которым ему удалось создать ваучерный фонд, кинуть вкладчиков и выкупить аж целый строительный комбинат в Санкт-Петербурге. Сам Молчанов — бывший проректор университета по международным делам, помощником которого недолгое время был подполковник КГБ Владимир Путин. Как же тесен этот мир, правда?

Вскоре удалось договориться: Миронова отправляют в Совет Федерации, Тарасов уходит вице-губернатором, парламент остается Тюльпанову. К этому моменту Путин уже президент, Трабер со товарищи полностью контролирует Морской порт Санкт-Петербурга. Это огромные деньги. Миллиарды. Офшорные. Бешеные. И практически бесконтрольные. Расскажу я вам еще один нюанс политической системы в России: когда где-то появляются огромные деньги, которые невозможно изъять в виде налогов и даже толком сосчитать, Кремль вешает на их производителей политическую повинность. Например, создать партию, чтобы собрать всех несогласных, а потом кинуть. Или контролировать СМИ. Или еще чего-нибудь. При этом это не президент, плавая по утрам в барвихинском[557] бассейне, размышляет: «Чего бы им такого поручить, этим жирным объебосам? Может, пусть купят всех хипстеров, создадут им какой-нибудь модный закрытый сайт в этом их интернете, чтобы они думали, что крутые, но за попытку влезть в политику там сразу бы им объясняли, что они гондоны, использованные бандерлогами