до тех пор, пока не остается только ведьма, мерно покачивающаяся от усталости. Она никогда не примет помощь, это я уяснила достаточно быстро. Внутренне я все еще ожидаю от нее какой-нибудь колкости или насмешки, но женщина хватает меня за плечо и притягивает к себе, заключая в объятия.
– А я не верила, что ты сможешь, – ехидно шепчет Мириара мне на ухо. Я щиплю ее за бок двумя пальцами и отстраняюсь. Наше противостояние обязательно продолжится, но позже.
– Что же теперь? – из небольшой толпы вперед выходит Дреманг, он был со мной во дворце одним из тех, кого должны были обучать, как боевого мага. Он держится крепче остальных на ногах, лишь верхняя губа подрагивает, намекая на внутреннюю опустошённость и бессилие после проделанного. Эти мужчины, еще недавно бывшие рабами, проделали такое, что любому новоучке в элитном Университете Высших и не снилось в первые месяцы обучения. Большинство из них не обладают даром воздуха, но все они сумели приручить стихию, сплотившись в одно целое. Ради моей жизни…
– Тео, – я оборачиваюсь на замок. Со стороны зрелище еще страшнее. Каменная неприступная крепость, объятая красно-черным пламенем.
Я задумываюсь, прикидывая, как можно выбраться из замка, обогнув нас. Почти никак. Предвидев некоторые события, я опрокинула огонь на подвалы и подземные тоннели, чтобы наемники не смогли по ним выбраться. Скорее всего, многие из них сгорели заживо, пытаясь найти спасение в тоннелях, ведущие в лес у подножия замка. Но все эти тучные мужички в глухих капюшонах – они не Тео. Этот ублюдок без сомнения из преисподней найдет выход.
Закрывая глаза, я вновь взываю к своему дару, сквозь него легче всего почувствовать живого человека, а Тео без сомнения жив. Несколько мгновений ничего не происходит, нет никаких ощущений, чуть подождав, начинаю различать тлеющие тела на первом этаже замка. Двое в общей кухне, один из них еще жив, но уже не сопротивляется грядущему исходу. Один в камерах, примерно там же, где меня держал Рид, еще трое в тоннелях. И все они мертвы.
– Северное крыло! – Выдаю я шепотом, но васмиорцы слышат меня и устремляются в указанное место. В помощь им я посылаю огонь, дабы задержать хитрого наемника, это не просто на таком расстоянии, но зелье ведьмы пока еще действует, позволяя орудовать природным даром на изрядном расстоянии.
Сердце все еще болезненно сжимается, затягиваясь тугим узлом в груди, мне сложно дышать и думать, хочется взвыть, глядя на пылающий замок. Мой дом. Объятый огнем. Мои воспоминания и детство. Тлеющие под жаром мести. Мамин сад. Я хотела еще раз взглянуть на него, прикоснуться к лепесткам растений, что матушка возводила с любовью и нежностью. Теперь у меня ничего не осталось на память о ней, ведь вскоре огонь перекинется на постройки около замка, уничтожив не только сады, но и конюшни и ветхие постройки, предназначенные под склады. Благо с гор в Сумеречную Пустоту огонь не спустится.
Я сажусь перед Ридом, с трудом переворачиваю его на спину. Зрелище ужасающее, но я заставляю себя сглотнуть вязкую слюну и закрыть умершему глаза, дабы он более никогда ни в этой, ни в любом другой жизни не взирал на меня скользким омерзительным взглядом. Мама учила, что нужно прощать. Но у меня не выходит. За моей спиной горит мой дом, по праву рождения мой! И всё это лишь ради того, чтоб остановить человека, жадного до чужого. Мне хочется сказать ему: «Смотри, что мы натворили. Неужели это стоило твоей смерти?»
Жаль, что Рид не услышит меня. Жаль, что он не смог вовремя остановиться и отпустить, позволить судьбе найти меня и забрать у него. Мне за очень многое жаль, но сейчас не время придаваться терзаниям.
– Оставим его здесь. Пусть с его трупом разберутся дикие звери. Он этого достоин, – рычит ведьма, с отвращением глядя на труп.
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее. Конечно, она прежде всего защищает Дамирана и понимает, что Рид был прямой угрозой для ее друга. Однако и он был человеком, достойным упокоения. Боги примут его душу, а над его телом не будет свершено надругательств.
– Он заплатил за всё сполна, – спокойно отвечаю я, призывая огонь. Пламя быстро пожирает его плоть. У меня начинает болеть голова и я понимаю, что сегодня перешла некую грань, переходить которую опасно. Нельзя исчерпывать себя до дна, иначе дар и вовсе может исчезнуть. Дамиран повторял об этом на каждом занятии. Впрочем, Мириара тоже часто говорила те же слова, вторя принцу.
– Зря, – выплевывает ведьма. – Не забывай, что он пытался с тобой сделать.
– Не забывать? – Я вскакиваю. – Не забывать?! Он действовал, как и всякий человек, поддаваясь своим желаниям и нуждам. Если ненавидеть за это всех, то короля Сакрама и уж тем более его наследника, мне должно разорвать на куски. А после подвесить останки на главных воротах столицы. Как сделали с моим предками.
Ведьма замолкает и впервые опускает глаза, боясь смотреть на меня.
– Я не стану уподобляться Риду, Сакраму или кому-либо еще, – сжимаю кулаки, чтобы утихомирить настоящую бурю в душе. – Ненависть порождает только ненависть, – каждое слово я выговариваю медленно и с акцентом.
От ненависти гибнут люди и целые города. В чем были повинны мирные жители Онтастара? Или васмиорцы, которым пришлось провести под гнетом рабства ни один десяток лет? Быть может, я слишком идеализирую мир, однако полностью уверена, что солдаты должны воевать с солдатами, а не мирным населением. А короли обязаны сохранять жизнь побеждённым, предлагая сносное существование, а не целовать сапоги победителям. Так правильно. Так было в Империи. Никто не может решать, кому жить, а кому умирать.
Иногда просто не остается иного выбора, но косить всех напропалую ради власти, – попросту жестоко и низко. Я не хочу, чтобы мое государство взращивалось в такой жестокости.
– Они схватили его, – шепчу я и отворачиваюсь. – Тео будет предан суду, как того и заслуживает. Если кто-то из вас попробует навредить ему до того момента, – будет казнен вместе с ним.
С этими словами я ухожу в город, какой-то слишком тихий и мрачный, оставшийся без людей. Мне хотелось бывать здесь, смотреть на веселые раскрасневшиеся от ветра лица людей, на снующих повсюду детей. Мне бы хотелось просто увидеть этого город до того, как люди покинули его, оставив умирать. Странно, наверное, воспринимать города, будто они живые создания. Но разве это не так? Разве они не дышат и не старятся вместе с теми, кто в них обитает? И разве не умирают, подобно людям,
