через меня.
– Мне что, нельзя поговорить с ним напрямую? – возмутилась Кристина и, не получив ответа, продолжила: – Что, ты думаешь, я ему сделаю? Наброшусь на него и перегрызу ему горло прежде, чем ты успеешь среагировать?
Ронда поколебалась, но все же отступила в сторону, и Кристина подошла к директору «Обскуриона».
– Мы собираемся сделать финальный общий выход, чтобы дать понять цирку, что представление закончено. Хотите присоединиться? – без всяких вводных и вступительных слов предложила она.
Мозаичные очки Джордана смотрели прямо на нее, в каждом разноцветном осколке Кристина видела маленькую Кристину. Гипнотическое зрелище, от которого она не без труда заставила себя оторваться.
– А представление закончено? – осведомился Джордан.
– У вас ведь тоже не осталось номеров, – с уверенностью, которой не испытывала, ответила Кристина.
– Не осталось. Но никого не удалило. Как же определить, кто победил в дуэли?
– Я так понимаю, определять будем не мы, а сам цирк. И делать он это, по логике вещей, будет после представления. Для чего я, собственно, и предлагаю дать ему понять, что представление окончено.
Джордан недовольно скривил губы, и Кристина поняла, что ему не нравится не столько предложение выйти на арену всем вместе, сколько то, что дуэль решилась не так, как он ожидал. Директор «Обскуриона» не сомневался, что проигравшего удалит прямо во время выступления, но этого не произошло.
– Хорошо, мы тоже выйдем, – наконец процедил он, с трудом заставляя себя произносить каждое слово.
Несколько минут спустя все пять цирков стояли на огромной арене, с легкостью вместившей их всех, и, поклонившись, напряженно ждали вердикта.
Тишина, сгущавшаяся под высоким полосатым куполом, превращалась в нечто подобное силе природы; еще немного, и задавит, словно сошедшая лавина. Пустые зрительные ряды выглядели все более и более пугающе; казалось, там, за скамьями, был кто-то, кто внимательно за ними всеми наблюдал и выжидал удобного момента, чтобы нанести удар.
– Ну и долго будем тут торчать, как дураки? – снова первый озвучил свое эгоистическое мнение вечно всем недовольный Кабар. – Собирается этот цирк как-то нам отвечать? Эй, вы! – закричал он, запрокинув голову и направляя слова прямо под купол. – Вы там собираетесь нам помогать или нет?
Будто в ответ на его слова все вокруг погрузилось в полную темноту. А через несколько мгновений снова включились прожекторы, и заиграла музыка. Та же самая, веселая и бравурная, которая звучала в начале представления.
Циркачи нервно переминались с ноги на ногу и ждали, ждали, ждали… А Пропавший цирк все продолжал световое шоу лучами прожекторов и не останавливал музыку, темп которой вроде бы и не менялся, но в ней появлялся некий внутренний нерв, повышающий напряжение и так и подталкивающий к… к чему-то.
– Мне кажется… – неуверенно заговорила одна из трех директоров «Инкогниона», вероятно Зэд, рассеянно теребя конец цепи с шипастым шаром на другом конце.
– Цирк хочет, чтобы мы… – подхватила Ипси, перекидывая кувалду через плечо.
– Чтобы мы продолжали представление, – закончила Экс, и топорик в ее руке звякнул, ударив по кастету.
Сейчас музыка звучала требовательно и с надрывом, буквально заставляла двигаться ей в такт, и казалось, что еще немного, и она начнет физически выталкивать артистов на арену.
– Но у нас больше нет номеров, дура! – зло рявкнул Джордан.
– Не ори на нее! – слаженным хором огрызнулись на него Ипси и Зэд.
– Я знаю, что нет! – дерзко ответила Экс. – Но посмотрите! – Она обвела рукой вокруг. – Это же прямо как перед началом представления!
В музыке появились длинные, тянущие ноты, вносящие в мелодию диссонанс, который невыносимо резал по нервам, и хотелось сделать что угодно, лишь бы только она прекратилась.
– Мне кажется, она права, – вмешалась Кристина. – Я думаю, цирк хочет, чтобы мы дали еще представление.
Очки Джордана отразили десятки маленьких Кристин.
– Зачем?
Кристина развела руками. В этом действительно не было логики, они только что показали все свои номера. Может, цирку не понравилось, как они это сделали? Или, наоборот, так понравилось, что он хочет еще? Или же цирк не выявил слабых звеньев и потому требует повтора?
– Снова показывать те же самые номера? – задумчиво спросил Джордан, кажется, не осознавая, что говорит вслух.
Растерянное выражение его лица и сомневающийся тон доставили Кристине неимоверное удовольствие. Видеть, что не она одна сбита с толку и не понимает, что происходит, было… успокаивающе.
Раздались громкие хлопки – это Арлисс с помощью бронзового протеза привлекал внимание циркачей «Инфиниона».
– Все за кулисы! – скомандовал он, не дожидаясь решения Джордана и Кристины. И правильно сделал, ведь решение уже было принято, и не ими. – Начинаем новое представление!
В ответ послышались утомленные возгласы и стоны. Предыдущее представление длилось несколько часов, все устали.
Толпясь и растерянно переглядываясь – причем на этот раз не только внутри своих цирков, но и с цирками противника, – артисты направились за кулисы. Кристина зашла последней. Она думала о том, как можно обернуть повторное выступление им на пользу.
– У вас есть другие номера? – спросила она. – Может, старые, которые вы делали раньше? Или новые, которые еще не до конца поставили. Или кто-то может импровизировать. Используем все! Джордан будет показывать то же самое; а если мы покажем свое, новое – это наш шанс!
Арена опустела, за кулисами наступила тишина, а затем заиграла другая музыка, чарующе-механическая, словно кто-то завел большую старинную шарманку.
Представление начиналось.
Снова.
Глава 21
Если раньше «Колизион» существовал, как подозревала Кристина, видя вечно пустые дороги и однообразный пейзаж, вне обычного пространства, то сейчас все они очутились в безвременьи. Время исчезло, пропало без следа, прихватив с собой все часы, минуты и секунды, и осталось только представление, которое длилось, длилось и длилось. Измученные циркачи собирались из последних сил и выходили на арену, чтобы, нацепив на нарисованные лица сияющие улыбки, показать все, на что они способны.
Пошли первые удаления.
Сначала прямо в разгар группового номера эквилибристов «Обливиона» исчезла одна из артисток. Только что она стояла на сложной конструкции из шестов и конусов, а в следующий миг вместо нее воздух наполнился серебристыми искрами, и красочная венецианская маска упала на арену.
«Началось», – поняла Кристина и ощутила, как холодок пробежал по спине. На этот раз не будет обычного представления, к концу которого дойдут все; Пропавший цирк начал судить их дуэль.
Подглядывающие за выступлением сквозь щели в кулисах циркачи «Обскуриона» и «Инкогниона» разразились ликующими криками.
Сбитые с толку внезапным удалением, а еще больше – радостными овациями из-за кулис, остальные эквилибристы с
