времени чума себя внешне не проявляла. Человек был носителем смерти и заражал всех, к кому прикасался за эти дни. Поэтому янтарная звезда была столь опасна.
Почему же чума носит столь прекрасное название ‒ янтарная звезда? Все просто. Симптомы проявляются на коже в виде язв, не больше бисера, насыщенного янтарного цвета. Через пару дней от них начинали расползаться в стороны тонкие прожилки такого же насыщенного желтого цвета, а кожа под ними быстро отмирала и чернела. Последняя активная стадия длилась недолго, около пяти дней, и в самом конце тело было полностью черным с россыпью янтарных звезд повсюду.
Редко кто соглашался на подобную смерть, но говорят, что она абсолютно безболезненна, человек просто медленно угасал и в конце засыпал навечно. Живым же было выгодно такое сотрудничество. С мертвого тела собирали янтарный бисер. Вроде как получалось три капсулы. Была одна звезда, а стало три. Это же такая выгода, обалдеть просто можно.
Лана тяжело сглотнула вязкую слюну. Если она согласится, то, по сути, проглотит самый концентрат чумы, еще и собранный с мертвого тела какого-то знатного преступника. Если думать об этом в таком ключе, то понятно почему многие выбирают виселицу.
Подавив рвотный позыв, облизнула сухие губы и, не отрывая взгляда от капсулы, спросила:
‒ А как же браслет?
‒ Видишь ли, браслета не будет.
Лана в шоке подняла глаза, встретившись со спокойной голубизной во взгляде. Повсюду от стражи стали раздаваться возмущенные шепотки, которые Тревис оборвал властным:
‒ Тихо!
Все замолчали, а Лана не понимающе всматривалась в лицо мужчины.
‒ Ладно я погибну, но ты что же, решил и весь остальной мир погубить?
Уголок губ чуть приподнялся:
‒ Почему сразу весь. Только определенную его часть.
До шокированного мозга доходило долго. Какую еще часть мира он имеет в виду? А потом поняла.
‒ Оборотни! ‒ в шоке округлила глаза. ‒ Ты рассчитываешь, что я отправлюсь к ним с чумой?
Стражи и маги вокруг быстро успокоились и разулыбались. Похоже им эта мысль пришлась по душе. Зачем сражаться с сильным противником, когда его можно победить исподтишка.
Она не могла в это поверить, просто не могла принять, что все это реально. Кто этот человек перед ней? Как все докатилось до такого? Неужели сестры не увидели в нем всей этой грязи? Почему она сама раньше ее не видела? Как ему удалось обхитрить таких могущественных сестер-триалов? Он с самого начала притворялся, что на стороне оборотней, а сам тайно собирал сведения?
И неужели он действительно готов пожертвовать своей единственной дочерью ради победы над оборотнями?
‒ Было бы чудесно, но, к сожалению, ты не настолько глупа, и слишком самоотверженна чтобы идти прямо в деревню.
Помолчав немного для придания значимости момента, произнес почти торжественно.
‒ Вариантов у тебя два. Либо тебя сейчас отвозят в столицу для приговора и казни, либо принимаешь звезду. При первом варианте, твоего ненаглядного оборотня убьют сейчас, на месте. При втором у вас будет возможность побыть еще немного времени вдвоем, пусть и осознавая свою скорую кончину. И еще ты дашь мне клятву, что сейчас перейдешь болото и останешься на землях оборотней, ну, скажем, месяца на три. ‒ Вокруг раздались смешки, понятно, что столько она не проживет. ‒ У людей перед смертью возникают разные мысли и идеи. Мало ли, ты решишь ради мести перейти болото и умереть где-то посреди столицы, предварительно переобнимав всех встречных.
Лана в отупении смотрела перед собой. Разумнее всего было бы принять казнь. Своей она не боялась. В конце концов смерть всех нас ждет и случается лишь раз. Но наблюдать, как убивают Видара на ее глазах… Нет, она не сможет.
Да и второе условие, несмотря на то, что в конце все равно ждет смерть, слишком уж конфетное. И уйти им дадут, и время побыть вместе. Такое чувство, что ее пытаются уговорить именно на второй вариант. Но зачем?
‒ Ты знаешь, что к оборотням мы не пойдем. Так зачем тратить на меня звезду? Зачем предлагаешь альтернативу, если в конце все равно смерть?
Тревис пожал плечами.
‒ Чтобы убить двух зайцев. Да, вы не пойдете в деревню, но где-то будете скрываться и жить оставшееся время. И вас скорее всего будут искать. Даже если не будут, разве я не могу просто надеяться на то, что после вашей смерти на вас наткнутся случайно? Да и не хотелось бы наблюдать тебя на виселице. Это болезненная смерть, если шея не сломается сразу, что бывает не часто, и я бы не желал тебе такой. Все-таки я твой отец.
Последнее слово резануло по сердцу ножом. Именно после него все внутри Ланы умерло, не дожидаясь физической смерти.
‒ Я не твоя дочь.
Выплюнула слова в лицо этой лицемерной твари. Выражение его оставалось безмятежным, но в глазах промелькнула тень и быстро исчезла.
‒ Мой отец погиб на задании. А вот ты…
Глава 43
Лана лежала на спине своего оборотня, повернув голову вбок. Руки и ноги бесполезными плетьми висели по бокам зверя, болтаясь из стороны в сторону. Видар переносил ее через болото. Перед глазами мельтешила мошкара, а над ухом звенели комары, периодически кусая половину лица.
Ей было все равно.
Она ни на что не реагировала. Все, что ее занимало, это размышления о произошедшем. И постоянное прокручивание сцен в голове в попытке выяснить ‒ могла ли она что-то сделать по-другому? Получилось бы у них спастись?
И пусть это занятие было абсолютно бесполезным, она все равно вертела в уме произошедшее, как головоломку, в попытке найти альтернативу, собрать ее иначе. Это помогало ей не впасть в истерику.
Хотя может ее апатия связана с тем, что истерика с ней уже случилась.
Когда поняла, что выхода у них нет, Лана сорвалась.
Она кричала Тревису в лицо все, что о нем думала. Кричала словами, которые разве что в нижнем городе столицы уместны, или порту. Рвала на себе волосы, рыдала, снова кричала. А Генерал-полковник продолжал ровно стоять как памятник самому себе, все так же протягивая на ладони звезду.
За слезами, истерикой и руганью пришло опустошение. Она словно в трансе повернулась к Видару. Своему оборотню. Своему любимому.
‒ Не смей ко мне прикасаться. Иначе тоже умрешь.
На негнущихся ногах, опираясь на шест, как старуха, подошла к протянутой ладони. Взяла дрожащей рукой капсулу. Ее трясло, словно она стоит на морозе в одном белье. Преодолев брезгливость и
