– Вы не должны были приходить туда. – Слова Цайяня опускались на нее ударами плети. – Вы могли погибнуть.
Она потрясенно молчала. Цайянь зашагал к узорчатым створкам двери.
– Я донес вас до середины аркады, оставил там и позвал стражей. Если бы вас нашли у камеры пророка, которая от взрыва разлетелась на кусочки, как бы вы это объяснили?
Хэсина не могла злиться на него. Она слишком живо представила себе, что произошло. Цайянь мгновенно понял, как подозрительно выглядит место взрыва, и вынес оттуда ее и Санцзиня. Он всегда думал наперед, даже перед лицом опасности.
– Позволь мне позвать придворную врачевательницу, – проговорила она, чувствуя, как сжимается горло.
– В этом нет необходимости.
– Пожалуйста. – Дышать становилось все труднее и труднее. Сейчас Хэсина не видела руку Цайяня, но перед ее глазами появился бугристый рубец, который тянулся от его левого плеча, – белый, словно лед, которым был покрыт пруд тем зимним утром. Санцзиню только что исполнилось семь лет. Он заманил Цайяня на середину пруда, надеясь, что лед проломится и его соперник изрядно напугается, упав в воду. Но он не мог представить себе, что осколки льда вопьются в кожу Цайяня, словно ножи, или что Хэсина прыгнет в воду спасать брата.
Глупая шутка, которая обернулась бедой. Десятки извинений, которые она так и не приняла. Весной лед на пруду растаял, но его осколки проникли в сердца Хэсины и Санцзиня, и трещина, которая уже тогда разделяла их, стала еще шире.
– Пожалуйста, – с мольбой в голосе повторила Хэсина, когда Цайянь промолчал. Зная о его боли, она острее чувствовала свою собственную.
– Я позабочусь об этом сам. – Он снова повернулся к двери. – Вам нужно отдыхать, миледи.
– Подожди.
Он остановился, положив ладонь на ручку.
Хэсина знала, что несправедливо требовать от него чего-то еще, но ей нужно было узнать его мнение.
– Сегодня я приняла верное решение?
– Да.
– Почему же мне так не кажется?
Несколько мгновений Цайянь ничего не говорил.
– Существует одна легенда. О мальчике по имени И-доу.
– Расскажешь мне?
– Вам правда нужно отдыхать, миледи.
– Всего одну легенду.
Хэсина ожидала, что он сядет на кровать рядом с ней, но он остался стоять у дверей, и расстояние между ними казалось таким же огромным, как в тот зимний день, когда она бежала по льду, чтобы спасти его.
– Мальчик по имени И-доу заблудился в Эбэйских горах, – начал Цайянь. – У него закончилась еда, к тому же на землю начал ложиться снег, так что он приготовился к смерти. Вдруг перед ним появился волк. Мальчик мог попытаться убежать, но он знал, что у него не хватит на это сил. Поэтому он взял нож и отрезал себе палец, а потом скормил его волку. Затем отрезал еще один. Так он выкладывал тропинку из собственной плоти, отдавая волку то, чего он желал, и вместе с тем увлекая зверя все дальше и дальше по ледяной дорожке.
– А что было потом? – спросила она тихим голосом, затаив дыхание.
– Он выжил, – коротко сказал Цайянь. – Он дал волку часть того, чего тот хотел, и ему не пришлось жертвовать своей жизнью. Завтра вы сделаете то же самое. Возможно, это причинит вам боль, но другого способа нет. – Его голос смягчился. – Мы с Лилиан будем на террасах вместе с вами.
– Мне кажется, или вы тут обо мне говорите?
Магия легенды разрушилась. В комнату вошла Лилиан с ворохом ярких шелковых рюцюней в руках.
– Одна маленькая птичка напела мне, что завтра у тебя важный выход в свет. Я здесь, чтобы одеть тебя. Что? – спросила она, когда Хэсина нахмурилась. – Королева должна зачитывать указы красиво.
– Мне кажется, ты что-то похожее говорила про переговоры. – Хэсина помнила, чем они закончились.
– Я уверена, что мой наряд спас тебе жизнь. – Лилиан обернулась к Цайяню. – А теперь кыш. Кстати, у тебя на носу чернила. Но не переживай, это не портит твое лицо. Оно по-прежнему так и говорит: «Я навсегда останусь холостяком».
Цайянь поклонился.
– Увидимся завтра, миледи.
– Пожалуйста, сходи к…
Створки двери захлопнулись за его спиной.
– …врачевательнице.
Лилиан положила рюцюни на соседнюю кровать.
– Как твоя спина?
– Хорошо, – пробормотала Хэсина.
– Ты как-то печально это говоришь.
– Он недоволен мной.
– Наш дуралей? С каких это пор?
С того момента, как Хэсина начала оказываться в эпицентре взрывов.
– Он плохо воспринял то, что со мной произошло.
Хэсина взялась за ниточку, которая торчала из шелкового одеяла. Конечно, не она вложила бомбы в руки Одноглазого, но взорвались они из-за нее. Из-за нее погибла Мэй, а братья Хэсины получили ранения.
– Ты думаешь, я восприняла это хорошо? Все мы прячемся внутри себя, На-На. Особенно ты.
– Что же я прячу?
– Ложь. Долг. Вещи, которые, как тебе кажется, ты должна делать и любить, но которые ты на самом деле ненавидишь. В глубине души ты убеждена, что ради народа ты обязана стать лучшей версией себя, но на самом деле ты этому миру ничего не должна.
Хэсина вытащила ниточку, распустив перо вышитого феникса. Лилиан было легко говорить. Королевство рассыпалось на части как раз по той причине, что лучшая версия Хэсины не пришла и не спасла положение.
– Я ведь королева.
– Еще не поздно сбежать. Я сейчас не шучу. Мы можем отправиться в Нинг.
– И замерзнуть до смерти?
– Там такие горячие мужчины, что ты и не заметишь холода, – проговорила Лилиан, многозначительно изогнув бровь. – К тому же я слышала, там можно найти сапфиры размером с твой кулак.
– Ся Чжуну бы понравилось. – Хэсина наконец дала ему войну, которую он так желал. Пока она выбирает наряды, министр наверняка устраивает праздничный пир.
– Ладно, забудь про Нинг. – Лилиан постучала пальцем по губам. – Мы можем поехать куда скажешь и заняться там чем угодно. Например, почему бы не отправиться на Баолиньские острова и не покататься на змеях? Или можно погреться в плавучих горячих источниках на архипелаге Аоши. – Она наклонилась поближе к Хэсине. В ее карих глазах сияла надежда. – Если бы я тебя попросила, ты бы поехала со мной?
«Да, – отчаянно хотелось сказать Хэсине. – Гори огнем это королевство. Пусть люди убивают друг друга. Я не хочу иметь с ними ничего общего». Но если она откажется от трона, кто займет его вместо нее? Санцзинь? Он был следующим по очередности наследования, но подходил на эту роль не лучше нее самой.
– Не могу, – прошептала она.
