Тем временем папу Иннокентия III, заявлявшего, что он «меньше, чем Бог, но больше, чем человек», сменил Гонорий III, в миру Ченчио Савелли. Новый папа не обладал лидерскими качествами и активностью своего предшественника. Однако он считал святым долгом продолжить дело освобождения Иерусалима, начатое Иннокентием.
В августе 1218 г. по призыву папы в Палестину отправились войска Андраша II Венгерского и его двоюродного брата Леопольда Австрийского, а также голландцы и фризы под командованием Вильгельма I. В Акре кишели разнообразные отряды, прибывшие не столько для защиты креста, сколько ради добычи. С большим трудом их удалось объединить королю иерусалимскому Жану де Бриенну.
Первоначально успешные действия крестоносцев поверши мусульманский мир в ужас. Ради того, чтобы убрались «люди, закованные в железо», мусульмане были готовы вернуть им христианские земли Сирии и Палестины. Но этот прекрасный шанс, эта реальная возможность восстановления восточного христианского государства пропала втуне из-за нетерпимости и самоуверенности папского легата кардинала Пелагия. Христианская армия, чуть не утонувшая в жидкой грязи, поскольку известия о разливе Нила фанатичный легат проигнорировал, потерпела поражение на открытой местности. Предводители крестоносцев были счастливы сдать последний оплот франков, портовый город Дамиетту, чтобы такой ценой купить себе свободу.
Гонорий III обвинил Фридриха в неудаче похода.
Апологеты Фридриха-политика задним числом отыскали множество причин, по которым он не мог покинуть Германию и Сицилию. Однако можно найти очень простое и логичное обоснование отказу короля участвовать в Четвертом крестовом походе. Легче всего чисто по-человечески объяснить его уклонение нежеланием сражаться рядом с Андрашем Венгерским, принесшим столько горя и унижений его супруге Констанце, косвенным виновником смерти ее сына, юного короля Имре II.
В Крестовом походе венгерский король не обрел славы-героя. В то время как Жан де Бриенн настаивал на штурме крепости на горе Фавор с ее 77 башнями и двухтысячным гарнизоном, а Боэмунд IV Антиохийский называл штурм безнадежным предприятиям, Андраш отсиживался в Акре. Вскоре он, убедившись в безнадежности крестоносного дела, стал готовиться к возвращению в Венгрию. Кроме того, его подвело здоровье. Невзирая на угрозы патриарха Иерусалимского, в январе 1218 г. Андраш отбыл в Европу.
Крестовый поход венгерского короля закончился ничем.
В ответ на упреки Фридрих предъявил Гонорию свои справедливые претензии, которых было предостаточно. Тогда папа сбавил тон и сменил угрозы просьбами, умоляя Фридриха выполнить свой обет. Впрочем, с папой Гонорием, своим старым воспитателем, Фридрих всегда умел найти общий язык.
После смерти Оттона в 1220 г. Фридрих еще раз короновался в Германии[26], снова оставив Констанцу регентшей Сицилии. Он знал, что никто нс будет так истово блюсти его интересы, как супруга. Похоже, сама она не желала этой чести, поскольку не снискала расположения подданных. Островитяне ставили королеве в вину то, что у нес был единственный сын, тогда как в сицилийский семьях число детей обычно переваливало за десяток. Она часто отсутствовала, сопровождая мужа, ее образ стирался в памяти сицилийцев. Словом, она не была популярна. Но императора мало волновало мнение вассалов — главное, что регентство жены вполне устраивала его самого, поскольку ее пылкая преданность исключала любые сомнения.
Дальнейшие события еще раз подчеркнули особую привязанность императора к своей супруге.
22 ноября 1220 г. Констанца и Фридрих выехали из Монте-Марино по старой коронационной дороге императоров и направились в сторону Рима. Наконец дипломатические усилия Фридриха завершились коронацией, которая одна мота сделать его законным правителем Священной Римской империи. Констанца была коронована вместе с ним. Облаченная в императорскую мантию, она получила благословление кардиналов. Войдя в серебряную дверь собора Святого Петра, королева удостоилась пастырского поцелуя от папы и приняла обряд помазания. Гонорий возложил на ее голову императорскую корону.
Что в сравнении с этим значили плотские измены Фридриха? Его отношения к другим женщинам чаще всего не выходили за рамки физических желаний. Тем более, что его незаконные дети не становились соперниками сына Констанцы. В этом Фридрих был строго последователен: даже его любимый сын Энцио, матерью которого, скорее всего, стала Адельгейда фон Урслинген, дочь герцога Сполето, считался бастардом.
Королева не поднимала шума по столь ничтожному поводу, как измена мужа. Более того, она считала своим долгом быть щедрой к внебрачным отпрыскам супруга.
Можно считать, что Констанца прожила в браке счастливую жизнь. Несомненно, у нее бывали и огорчения. Непредсказуемый характер юного супруга всегда таил угрозу. Однако самыми тяжелыми переживаниями сопровождалась смерть новорожденных или малолетних детей — предположительно супруги потеряли нескольких младенцев, которые могли бы стать продолжателями рода Штауфенов, сильно оскудевшего со смертью Филиппа Швабского и его дочерей. Увы, медицина в те времена была не на высоте. И когда пришла болезнь, сама императрица не нашла помощи у лекарей — ни латинских, ни мусульманских.
Она прожила недолго — чуть больше 40 лет, и 15 из них была верной спутницей и соратницей Фридриха. Она подарила ему не только любовь и преданность — она отдала ему свой мир, свою жизнь.
Констанца Арагонская умерла 23 июня 1222 г. в Катании. Усопшей супруге император оказал такие почести, каких не удостоились другие его жены. Фридрих приказал перевести тело Констанцы в Палермо и похоронить ее в императорской усыпальнице, где были упокоены его родители. В могилу ей он положил свою собственную корону — символический жест признания этой женщины равной себе. Он отдавал ей то, за что боролся столько лет, что было главным смыслом и основной целью его существования.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ БРАКИ
В Святой земле после смерти 1 апреля 1205 г. короля Амори Лузиньяна Королевство Кипр перешло к его сыну Гуго от первого брака с иерусалимской дворянкой из влиятельного рода Ибелинов, а корона Иерусалимского королевства — Марии, старшей дочери его супруги Изабеллы Анжуйской, королевы иерусалимской, от ее второго мужа Конрада Монферратского.
Уже в который раз корона Иерусалимского королевства переходила к женщине!
После смерти матери и отчима принцесса осталась несовершеннолетней. Европейская дипломатия немедленно озаботилась поисками для нее подходящего супруга. Выбор пал на Жана де Бриенна. Уже то, что в мужья 16-летней наследнице престола палестинские бароны не смогли найти никого более знатного и значительного, чем 60-летний французский граф, говорило о бедственном положении латинского Заморья. Правда, Жан Бриеннский прославился как храбрый рыцарь, но не отличался ни военными, ни политическими талантами. Небольшое сопровождавшее его войско французов, набранное на деньги Иннокентия III, не смогло возвратить Иерусалим. У королевской четы не появилось сына, который мог бы объединить силы христиан на Востоке. Вместо долгожданного наследника-мальчика родилась дочь Изабелла-Мария (Иоланта). А молодая королева скончалась вторыми родами.
