Книга Серебряная ведьма - Пола Брекстон

Нет, нет, нет! Нельзя споткнуться, нельзя упасть. Мелкие шажки. Давайте, ножки, притворитесь, будто вы бежите. Бежите в замедленной съемке. Быстрые ножки, делающие уверенные шаги. Сначала одна, потом другая.

Она пробирается сквозь тростник, и на нее накатывают отражающиеся от деревянных стен небольшие волны. Она задирает подбородок: вода плещется у ее лица. Делая шаг за шагом, она борется с наступающей паникой. Паникой, которая грозит скрыть ее под водой. Паникой, которая может ее прикончить.

Она приближается к низко прибитым доскам, преграждающим выход. Сейчас она должна поднырнуть под них, проплыть сквозь неведомое, пробиться через переплетение водорослей и выплыть за стеной лодочного сарая. Она знает: если задумается, то не решится это сделать. Поэтому одним отчаянным резким движением она заставляет себя нырнуть. Но, окунувшись с головой в студеную воду, она не выдерживает и теряет равновесие. Ноги скользят, и она погружается еще глубже в стоячую противную черную жижу, в заросли озерных водорослей и тростника. Она реагирует на случившееся именно так, как всегда боялась, так, как ей снилось в ночных кошмарах: она делает вдох. Изо рта вода тотчас проникает в легкие, и она беззвучно кричит от ужаса. Тильде кажется, что время остановилось. Разум говорит: она должна немедленно встать, схватиться за что-нибудь, высунуть голову наружу, на воздух. Инстинкт велит бороться, биться, цепляться за доски. Но окружающие чернота и тишина манят остаться. А холод, пробирающий до костей, держит в железных объятиях, парализуя не только ее тело, но и волю.

Погружаясь все глубже в холодные черные воды озера, Тильда вспоминает, что говорят, когда умираешь, перед глазами за одно мгновение проносится вся твоя жизнь. Но перед ее мысленным взором не мелькают ни картины детства, ни мальчики, которыми она увлекалась, когда была подростком, ни сцены из жизни семьи, ни ее первые каникулы за границей. Ничего. Ей кажется, что все происходит наоборот: она смотрит на свою смерть со стороны, будто сторонний наблюдатель, а не главный игрок. Тильда не чувствует ни страха, ни боли. Только искусительную силу холода и полуобморочную слабость, которую порождает недостаток кислорода. Она понимает, что время идет как обычно и все, что она сейчас испытывает, занимает лишь секунды, но Тильда чувствует, как они растягиваются. Здесь, в безмолвной темноте, все движется в другом ритме. И даже биение ее сердца, тихо отдающееся в барабанных перепонках, похоже, замедлилось без лишних усилий.

Сознание возвращается к тому моменту в лодочном сарае, когда она поняла, что никто не придет и не спасет ее. Она, дрожа, сидела на сырых скользких досках причала, пытаясь понять, почему призрак ведьмы ее не убил. Ведь без нашейной гривны, без Чертополошки Тильда была беззащитна. Она была легкой мишенью. И тем не менее привидение, вырвавшееся из могилы, предпочло запереть ее в этом лодочном сарае вместо того, чтобы нанести смертельный удар. Это казалось бессмысленным после всех его остальных атак, после того, что произошло, когда Лукас поднял придавливавший останки камень. Почему после всех преследований и угроз ведьма на сей раз предпочла отступить? Тильда заставила себя попытаться найти этому возможное объяснение.

Она хотела только напугать меня. Но почему? И потом, когда она бросила в меня кирку, было ясно, что она пытается меня убить. Но ведь тогда я могла использовать против нее гривну. Так чего она все-таки хочет: напугать или убить? Тогда, в студии, ведьма крикнула: «Жизнь за жизнь!», как перевел Дилан. Но разве есть вероятность, что женщину в той могиле убила Сирен? Если теория Лукаса верна и ее смерть была карой, то я не вижу, каким образом Сирен могла уложить ведьму в эту могилу. А тогда с какой стати той преследовать потомков прорицательницы?

Чем дольше Тильда думала над этой головоломкой, тем громче в ее голове звучали слова: «Жизнь за жизнь!»

Она хочет кого-то умертвить, но не меня. Хочет забрать чью-то жизнь, но не мою. Чью же тогда? Кто еще может быть с нею связан? Профессор Уильямс говорил, что родился в северном Уэльсе. Его жена Грета и ее брат, отец Дилана, по словам профессора, родом из Винчестера. То есть не из Уэльса, а из Гемпшира.

Тогда Тильда видит возможную связь. Всего лишь тонкую ниточку, которая может связать прошлое с настоящим таким образом, о котором никто из них не подумал раньше.

Винчестер. Столица древнего королевства Уэссекс. Место, где родилась королева Мерсии. И место, куда она отправила своих рабов. Не только дочь Сирен, но и других, уцелевших в резне на острове. Кто это был? Я должна вспомнить. Женщина за тридцать и мальчик-подросток. С зелеными глазами. Как у Дилана. О боже! Связь была у меня под носом, но я ее не видела. Профессор Уильямс говорил, что именно Грета хотела переехать к озеру. Что она чувствовала родство с ним. Она изучала историю острова и его окрестностей и, наверное, приблизилась к правде о том, что произошло во времена правления принца Бринаха. А потом она умерла, прежде чем успела найти оставшийся кусочек головоломки. Узнала ли Грета о связи ее семьи с островом? Хотела бы я это знать.

Вот оно что! Дилан – потомок того мальчика-подростка, еще одного из рабов, отправленных с острова в Уэссекс. Должно быть, он был сыном человека, причастного к участи заживо похороненной ведьмы. И она вернулась за жизнью Дилана. Теперь, когда Тильда это поняла, головоломка наконец сложилась. В «Лендровере» призрак ведьмы хотел напасть не на Тильду, а на Дилана. И опора прожектора на раскопках должна была упасть именно на него.

Дилан!

И теперь мысль о нем, мирно спящем в коттедже, беззащитном и не подозревающем о грозящей опасности, вызывает в душе Тильды панический страх. Всего лишь несколько секунд назад она была готова сдаться, опуститься на дно и стать частью озера. Смириться со своей судьбой. Но теперь, когда к ней вдруг пришло осознание, что Дилана может спасти только она, Тильда уверена, что обязана бороться за свою жизнь.

Я не смогла помочь Мэту. Но я не позволю умереть Дилану. Ни за что!

Она пытается колотить ногами по воде. Ее ноги сильны, но от холода так онемели, что она почти их не чувствует. Тильда двигает руками в отчаянной попытке остановить свое падение на дно и выбраться на поверхность. Она видит свет над головой, но их разделяет так много темной воды. Грудь болит, в ушах шумит – все кричит ей: сделай вдох! Но Тильда понимает: если вдохнет на такой глубине, это станет ее концом.

Давай, девочка! Это как бег. Ты можешь, можешь!

Ей наконец удалось остановить падение, и теперь ее тело медленно движется вверх. Слишком медленно. Она чувствует, как легкие горят и силы уходят.

Сирен, где ты? Почему ты не помогаешь мне? Пожалуйста!

Но видение не является и не ведет к спасению. Высокая незнакомка не приходит ей на помощь.

Неужели у меня ничего не получится? Неужели и Дилан, и я умрем из-за того, что произошло больше тысячи лет назад?

Думая об этом, Тильда ощущает, как окружающая вода меняет структуру. Чувствует, будто ее собственное тело преобразилось и стало частью озера, слившись с его студеной чистотой. Тильда понимает, что утратила преследовавший ее страх. И теперь она потрясена этой странной закономерностью: утонуть, больше не боясь воды. Возможно, она всю жизнь толковала фобию превратно.