При мысли об этом Рендалл похолодел. Если уж Харугот, человек по рождению, сумел обрести тут подобное могущество, то на что окажется способным бог? Или он не в состоянии воспринять и использовать чуждую силу?
– Стойте, – неожиданно сказала шагавшая первой Саттия. – Пахнет дымом, тянет… ну, спереди…
Все замерли, Олен принюхался, но ничего не уловил.
Но это ни о чем не говорило. В тонкости чувств с четвертьэльфийкой мало кто мог сравниться.
– Похоже, что не все жители Теноса удрали, – сказал Гундихар. – Дай-ка, я пойду первым.
– Это почему? – неприязненно поинтересовалась девушка.
– В темноте вижу не хуже тебя, а напади кто – сумею отбиться лучше.
– Это еще неизвестно! Я…
– Тихо вы, оба, – неожиданно вмешался Арон-Тис. – Нашли время спорить. Гном пойдет первым, а мы за ним. Стоять на месте нельзя, враг может идти за нами по пятам. Поняли?
Саттия тихонько выругалась, но спорить не стала.
Примерно через сотню шагов в зарослях впереди мелькнул огонек. Потом стала видна одинокая хижина, построенная на берегу крохотного ручейка. Ее окно светилось так безмятежно, будто они находились вовсе не на проклятом острове под сенью Тьмы, а где-нибудь в долине Дейна.
– Тот, кто живет здесь, не боится чудовищ, – заметил Олен вполголоса. – Или умеет их отгонять.
– Одно другому не мешает, – отозвался Бенеш. – Я чувствую там… силу, ну… внутри… очень странную… да…
Дверь хижины открылась с мягким скрипом, прямоугольник света упал на заросли, стали видны летевшие сверху капли дождя. Раздался надтреснутый старческий кашель, а за ним голос, слабый, но уверенный:
– Негоже гостям стоять на пороге, – произнес он. – Заходите, во имя всех богов, и да будет дом мой укрытием от царящего вокруг ужаса.
Беглецы переглянулись.
– Это ловушка, – зашептал Анкули-Рос, – туда нельзя идти.
– Почему? – спросил Олен.
– Откуда посреди этого кошмара человек? – горячо заговорил алхимик. – Это не…
Разрешил сомнения Рыжий. Он уверенно затопал вперед и принялся обнюхивать того, кто стоял на пороге хижины.
– Привет, – сказал старик, нагибаясь и гладя оцилана по спине. – Не думал, что подобные тебе еще сохранились. Рад, что ошибся.
Кот ответил довольным урчанием.
– Кто хочет, может оставаться на дожде, – заявил гном. – А Гундихар фа-Горин принимает приглашение. Клянусь еще не родившимися отпрысками моих чресл, Рыжий не может заблуждаться.
Вслед за уроженцем Льдистых гор к хижине потянулись остальные. Когда подошли ближе, Олен разглядел стоявшего на пороге – седые редкие волосы, лицо покрыто язвами, одет в черную безрукавку поверх рубахи, а на поясе болтается короткий кинжал в ножнах из кожи.
Точно так же одевался и Ктари.
– Прошу вас, заходите, – старик шагнул внутрь хижины, сделал широкий жест. – Принять как следует не могу, но хотя бы кров предоставлю….
И он закашлялся, сотрясаясь всем телом.
– Вы… э, маг? – спросил Бенеш, задержавшись на пороге.
– Нет, – ответил старик, вытирая губы, – я Хранитель.
Хижина была небольшой, в центре горел очаг, струйку дыма утягивало в пробитую в потолке дыру. В дальнем углу виднелся большой сундук, служивший, похоже, столом, а пол украшали циновки. На стенах висели гарпуны, сети, топоры, пучки стрел, еще какие-то предметы, назначения которых Олен не знал.
– Садитесь, – проговорил старик. – Будем беседовать.
– Но за нами гонятся враги! – воскликнула Саттия. – Они в любой момент могут быть здесь, и…
– Нет, не могут. Слуги того, кого пока нет, в данный момент не думают о погоне. Садитесь, – повторил старик, и голос его прозвучал с неожиданной властностью.
Олен опустился на раскрашенную в ало-зеленые цвета циновку и только в этот момент осознал, насколько промок и устал. Рядом уселись остальные, кот свернулся в клубок у огня. Старик прошел к сундуку и расположился около него, на сложенном в несколько раз одеяле.
– Значит, Ктари выполнил свою миссию, – промолвил он, грустно улыбаясь, – и погиб.
– Вы знали его? – спросил Олен.
– Я учил его, и я отправил его на материк, чтобы он нашел тех, кто сможет убить того, кто некогда обвел нас всех вокруг пальца. Не я один, конечно. В этом участвовали все Хранители.
– А где они? – нетерпеливо поинтересовался Анкули-Рос. – И что вы, укуси меня акула, храните?
Двое его матросов лишь очумело моргали.
– Теперь уже ничего, – старик вновь улыбнулся, потом сморщился, точно от сильной боли. – То, что пряталось в земле Теноса, ныне выбралось на поверхность и готово уничтожить весь Алион. А братья мои погибли все до единого в тот день, когда мы попытались сокрушить Тьму. Я сам еле выжил, но проживу недолго. Тьма испятнала меня. – Он поднял руку, тронул одну из язв на лице. – Подобные штуки покрывают меня не только снаружи, но и внутри.
Мысли в голове Олена пустились в бешеный галоп, сердце забилось чаще. Похоже, они нашли того, кто сумеет объяснить, каким образом можно одолеть Харугота!
– И внутри? – Бенеш поморщился. – Это же, ну… очень больно, да.
– Никакая магия не способна излечить поражение, нанесенное Тьмой, или даже ослабить мучения. Я мечтаю о смерти, – очень серьезно произнес Хранитель. – Но просто так умереть не могу.
– Это почему? – поинтересовался Гундихар.
– Кто-то должен взять себе то знание, что внутри меня. Именно оно спасло меня от смерти в тот день, когда мы отправились к храмам. Сейчас я – не более чем знание в оболочке из смердящей, разлагающейся, мучающейся плоти… Стоит знанию уйти, и плоть обратится в прах.
– Э… это все, конечно, очень интересно. Но мы хотели бы выяснить, как победить того, кто известен как Харугот из Лексгольма, консул Золотого государства, – вмешался Олен.
– Понимаю. У вас в головах кружатся, как мотыльки около пламени, десятки вопросов – насчет Тьмы, преступника и святилищ, возведенных тысячи лет назад народом уттарнов, – старик вздохнул. – Но начни я отвечать на них по порядку, мне пришлось бы говорить не меньше месяца. Лучше мы поступим по-другому. Иди-ка сюда, дочка.
– Я? – синие глаза Саттии изумленно расширились.
– Да, ты. Именно тебе предстоит стать новым Хранителем.
– Это почему? – набычился Гундихар.
– Вы все – доблестные и достойные роданы, – мягко проговорил хозяин хижины. – Но для того, чтобы хранить знание, годится только она. Это я вижу так же четко, как признаки крови альтаро или сельтаро в ее жилах. Попробуй я передать знание любому другому, он лопнет, как ветхий мех. Не телом, а разумом, само собой. Превратится в безумца. Причина в том, что девушка прошла через смерть, стояла на самой ее грани.
