– Какое отвратительное место, – пробормотала она. – Если мы выберемся отсюда живыми, я чаще стану ходить в храм.
Тем временем Анну опустили на холодную гладкую поверхность. Мастер несколько раз топнул ногой по скале, будто лишний раз проверял ее на прочность. Затем Франц достал и принялся листать книгу, хотя знал ее содержание наизусть. Некоторые страницы слиплись и никак не желали отделяться друг от друга.
– Черное солнце, – пробормотал он, внимательно глядя себе под ноги.
Прямо в каменном полу был вырезан круг, от которого в разные стороны расходились стилизованные языки пламени. В круг был вписан треугольник, в его центре располагалось небольшое возвышение.
– Это и есть алтарь? – Мастер вопросительно посмотрел на мага. – Я думал, что он должен быть выше.
– Стерся от частого использования, – невозмутимо ответил Тео. – Как ступеньки.
– Я вижу, что вы неплохо себя чувствуете в этом мрачном месте, в отличие от нас.
– Это только так кажется, – уверил его маг. – Разлом хорош только для тех, в чьем сердце поселилась черная злоба. Он, – Тео развел руками, – питается негативными эмоциями. А если злости нет, то он начинает высасывать из человека жизненные силы не хуже, – легкий кивок в сторону Анны, – вампира. Но вы правы, наверное, мне действительно легче. Ведь я совсем недавно сошел с темного пути. Предлагаю начать ритуал, пока не стало слишком поздно.
– Анна теряет остатки разума, – встревоженно сказала Элейс. – Разлом сведет ее с ума.
– Поспешим, – согласился Франц.
Он нервничал и то и дело вытирал вспотевшие ладони о шершавую ткань плаща. Мужчины отнесли Анну на алтарь. Она не сопротивлялась и вообще не подавала никаких признаков жизни. Мастер налил масла в глубокие чаши на вершинах треугольника, вставил фитили и поджег.
– Вы мне доверяете? – Тео коснулся края маски. – От вашего ответа, – в его голосе послышались иронические нотки, – зависит жизнь девушек и конечный успех всего дела.
– Если с ними что-нибудь случится, вы не уйдете отсюда живым, – спокойно ответил Франц.
– Не об этом речь. Если вы не будете верить мне и в силу ритуала, то можете помешать душам. Мы вторгаемся в очень тонкие материи.
– В таком случае мой ответ – да. Доверяю.
– Отлично. А теперь позвольте мне дать вам несколько советов. – Маг снял маску и положил ее за чертой круга. – Снимите все металлические вещи и сложите их сюда.
– Зачем?
– Чтобы не получить ожоги, когда они начнут раскаляться добела. Здесь будет очень жарко. Вы раньше не задумывались, почему ритуал называется именно Черное солнце, а не как-то иначе? Ведь в магии нет случайных названий.
– Вы поэтому раздеваетесь? – Франц наблюдал, как Тео развязывает завязки мантии.
– Это приходится делать независимо от того, какой ритуал проводишь. В вашей книге, понятное дело, этого нет.
– Но ведь когда я застал вас за призыванием демона, вы были одеты!
– Тогда это было совсем другое дело. Все мы были мужского пола, и никто не приносился в жертву. – Тео уставился на него своими жуткими бесцветными глазами. – Желаете пройти подробный курс теории магии?
– Обойдусь. Постойте. – Франц положил руку ему на плечо. – Давайте сначала введем в транс Элейс, а уж потом будете…
– Как хотите… Но я согласен, что ей незачем видеть меня голым. Пощадим ее нежную психику.
– Я не стану с себя ничего снимать! – твердо сказала Элейс, скрестив руки на груди. – Нашли дурочку!
– Тебе и не придется, – проворчал маг. – Ты же всего лишь медиум – дорога между миром живых и миром мертвых.
Девушка нахмурилась, но промолчала.
– Что бы ни случилось, не выходите за черту, – предупредил Тео мастера. – Пока ритуал не завершен, за ней вас будет поджидать смерть.
– Я понимаю.
– Они могут давать ложные обещания или пугать… Темные силы идут на любые уловки, чтобы заполучить себе новую душу. Не поддавайтесь их уговорам. Стоит только разомкнуть круг, как все мы станем беззащитны.
Франц тяжело вздохнул. Маг говорил правду. Они вторгались туда, куда вторгаться не стоит. Живые в реальности мертвых грешников… В аду. Перевернутый мир, искаженный отчаянием и болью.
– Элейс, ты знаешь, что делать? – Мастер заглянул девушке в глаза.
– Да. – Она была совершенно спокойна. – Можете на меня положиться. Думаю, это будет быстро.
Девушка села возле Анны и, положив ей руку на лоб, закрыла глаза.
– Пожалуйста, не шумите, – попросила она и через пару секунд мягко опустилась на пол. Огоньки, трепетавшие в чашах, затрещали, и пламя стало чадить.
Франц понимающе переглянулся с Тео. Сознание медиума было уже далеко отсюда.
– Если вы верите в какого-нибудь бога – самое время ему помолиться, – сказал маг, аккуратно складывая мантию. – Восходящая луна только что соединилась с Колесом Счастья.
– А вы в бога верите? – Франц последовал совету и освободился от меча, кинжала, браслетов, даже от ремня с железной пряжкой. Он также разулся, вспомнив, чем подбиты его сапоги.
– Не задавайте глупых вопросов, – холодно ответил маг. – Конечно, верю. Но теплых чувств не питаю.
Тео похлопал по впалой груди, и на серой коже вдруг проступила его личная руна. Рисунок словно живой пульсировал, меняясь ежесекундно. Франц не верил своим глазам. Руна снова изменилась, и он потерял всякую власть над Тео.
– Как вы смогли?!.
– Тс-с, сейчас не время. – Маг предостерегающе поднес палец к губам. – У меня тоже есть свои маленькие тайны.
Он встал подле Анны, предварительно положив рядом пять темно-зеленых камешков, которые символизировали важнейшие части тела человека. Это должно было помочь установить связь между магом и вампиршей. Как только его холодные костлявые руки накрыли руку Элейс, что все еще касалась лба Анны, небо над скалой потемнело. Сверху опустилось густое темное облако, и где-то в толще камня невидимые часы начали свой отсчет.
Франц прислушался к зловещему тиканью, что с каждым разом становилось все громче, и похолодел от ужаса. Страх полностью завладел им, вытеснив остальные чувства. Ему стало все ясно. Правды и справедливости нет. В этом мире каждое деяние совершается во имя Зла и с его позволения. Люди рождаются для мучений, для смерти, для потерь, для того, чтобы совершать неизбежные ошибки и вечно расплачиваться за них. Нет спасения, от судьбы нельзя убежать, когда ты всего лишь спица в колесе Рока.
Тиканье участилось и внезапно зазвучало не в камне, а в его собственном теле.
Сердце мастера остановилось.
В фиолетовом тумане, что заполняет собой пространство, отчетливо слышен собачий лай. «Откуда здесь взяться собаке?» – мелькает в голове Франца мысль, но он сразу же забывает об этом. Он вообще ничего не помнит. У него нет ни прошлого, ни имени.
