Иллюзионист, зажимая правой ладонью рану, присел около Зацепина:
– Ты живой?
Юлий сплюнул вязкую ярко-красную слюну и, улыбнувшись разбитыми губами, прохрипел:
– Хорошо ты с картой… Я понял…
Данила осмотрел свое плечо. Рана оказалась сквозной, пуля лишь пробила дельтовидную мышцу, не задев кости. Но кровь уже залила всю руку, стекая по пальцам и капая на пол. Зацепин закашлялся. Выглядел он похуже иллюзиониста.
– Машку… развяжи, – прохрипел старлей.
– Сейчас.
Данила вытащил мобильный телефон и набрал 03.
Едва он успел продиктовать адрес и сообщить об огнестрельном ранении, связь вырубилась. На дисплее загорелось изображение разряженной батареи. Черт! Зацепин застонал.
– Уже едут, Юлик, потерпи.
Данила подошел к лежащей без движения Маше. На миг его бросило в дрожь: неужели пуля, предназначавшаяся ему, убила Марию? Но, осмотрев ее, он успокоился. Когда началась стрельба, сознание Марии великодушно отключилось. Он рывком отодрал ленту с ее губ, и это привело ее в сознание. Она испуганно уставилась на него широко открытыми глазами, не в силах произнести ни слова.
– Все нормально, – успокоил ее Данила.
Она вытянула шею, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь за спиной иллюзиониста.
– Юлик?..
– Живой. «Скорая» уже едет.
Данила попытался развязать ее, но одной рукой сделать это было нереально. Тогда он взял все еще торчавший из паркета кинжал и разрезал веревку. Мария потерла одеревеневшими руками запястья с красными кровоподтеками и уже собственноручно перерезала путы на ногах.
– Вот и все, – пробормотал Данила, устало приваливаясь к подлокотнику дивана.
Никакого длинного кинематографического поединка не было. Как и предсмертной многозначительной фразы, оживаний трупа и тому подобных голливудских штучек. Один бросок карты, четыре выстрела. Результат: два раненых и один мертвец.
Инквизитор был мертв. Его двоюродный брат, которого он собирался найти и который сам искал встречи с ним, но так и не решился на нее, лежал в луже крови совсем рядом. Все кончено.
Маша вдруг всхлипнула и заревела, но у Данилы, а тем более у ее мужа не было сил, чтобы ее успокаивать.
– Повезло Варфоломею, – вдруг подал голос Зацепин.
Маша подняла мокрые глаза и с испугом посмотрела на мертвое тело Инквизитора.
– Он… Он…
– Что?
– Он убьет… Варфоломея.
Данила испугался, что у Маши поехала крыша.
– Он мертв. Все закончилось.
– Нет. – Мария, заикаясь, продолжала тыкать пальцем в сторону того, что совсем недавно было страшным кошмаром всех колдунов и гадалок.
– Варфоломей скоро умрет. Он сказал: «Из-за этого ублюдка все началось».
– Что началось? – не понял Данила.
– Он сказал… Варфоломей – племянник какой-то Вероники, и то, что он поменял имя, ему не поможет… Я не совсем поняла, он сам с собой разговаривал.
Данилу охватило нехорошее предчувствие.
– Что еще он сказал?
– Театр, где выступает сегодня Варфоломей, заминирован.
Глава шестая
Ни боги, ни будды, ни предки, ни призраки, ни ангелы, ни демоны не смогут прожить за тебя твою жизнь и умереть твоей смертью. Ни предвидение, ни чтение мыслей не помогут тебе понять, какой же из путей воистину твой.
Вот что узнал я.
Все прочее вам предстоит постигать самим.
Судзумэ-но-кумо, 1860
– Что?!
Зацепин приподнялся от удивления, но тут же со стоном повалился назад.
Даниле стало плохо, когда он представил переполненный шестью сотнями людей зал. Ладно – Варфоломей. К нему Данила не испытывал особой жалости. В конце концов, именно из-за этого морального урода началась история Инквизитора. Он был виноват даже в большей степени, нежели его тетя Вероника, которая только исполняла его «заказ». Но несколько сотен невинных людей? Это брат переборщил. Хотя кто знает – сколько там той взрывчатки? И где он ее взял? Нужно предупредить ментов. У Зацепина должен быть мобильный!
– Юлик, позвони…
Обернувшись, он увидел старлея лежащим без сознания. Как не вовремя! А если самому позвонить? Нет. Никто не поверит разыскиваемому преступнику, разве что – анонимно?
Данила поднялся.
– Перевяжи меня, – попросил он Марию, и та побежала за аптечкой.
Морщась от боли, он просунул раненую руку с быстро набухавшей кровью повязкой в рукав куртки и застегнул «молнию».
– Возьми у Юлия телефон и звони в милицию. Расскажешь все про театр.
Она открыла рот, намереваясь возразить, но у него не было времени на бесполезные споры.
– Звони и жди врачей.
Уходя, он сунул в карман пистолет Инквизитора.
* * *
– И тогда я услышал голос свыше: «Ты проводник, ты выполняешь на Земле важнейшую миссию». И это так! Сегодня я поделюсь с вами своей силой! Я покажу вам, как правильно использовать свою энергию и пользоваться силой космоса! Научу вас защищать свое тело и свою душу с помощью… с помощью…
Варфоломей сбился с мысли, устремив взгляд в конец прохода, по которому в сторону сцены шел брюнет с бледным лицом. Руки он держал в рукавах короткой кожаной куртки. Не сводя с экстрасенса испепеляющего взгляда, он приближался решительно и неотвратимо, словно посланец рока.
Люди, заполнившие зал, стали оборачиваться. По рядам прокатился шепот узнавания и недоумения.
Иллюзионист поднялся на сцену и подошел вплотную к экстрасенсу:
– Что же ты замолчал, вестник богов?
По проходам уже пробиралась охрана, что немного приободрило умолкнувшего оратора:
– По какому праву…
Данила вытащил руки из карманов, и Варфоломей в ужасе отшатнулся – они были полностью покрыты кровью! Иллюзионист наклонился к микрофону:
– Дамы и господа, представление окончено! Прошу всех покинуть помещение!
Народ в зале недовольно загудел. Данила нахмурился.
– Все. Чудес сегодня не будет. Расходитесь по домам.
Известие о возможном теракте Даниле озвучивать не хотелось. В давке могли погибнуть люди. А вдруг никакой взрывчатки нет?
Мускулистые охранники вскарабкались на сцену, но иллюзионисту удалось привлечь их внимание и заставить усомниться в разумности их действий.
– Абракадабра, – пробормотал фокусник, и в его руке появился пистолет. Охрана нерешительно застыла на месте.
