с тобой поговорить. Но прежде, чем она сюда войдет, я хочу, чтобы ты знала: мы научимся жить друг для друга без всяких ложных надежд. Мы привыкнем жить так, как распорядилась судьба. Мы будем сильнее всех.
Глава 34
В какой-то момент София поняла, что не чувствует никаких эмоций. Множество плохих новостей и потерь за последнее время эмоционально ее истощили. Анхель еще что-то говорил, пытался подбодрить, а она сидела, уставившись в пустую стену. Внутри ничего не было. Только пустота, которая заполняла все пространство ее души.
Когда муж ушел, она ощутила одиночество. Никто не мог поддержать ее в такой момент лучше, чем Анхель. На это была причина: он так же, как и она, лишился самого важного. Вот только переносил все более стойко. Но так ли это? Возможно, перед ней он старался быть сильным, а за дверью его нервы сдавали.
В палату вошла бабушка Гюли. Софии показалось, что она снова осунулась и выглядела так же плохо, как несколько месяцев назад, когда потеряла Ясмин.
Бабушка села на стул и начала разговор первой:
– Если ты думаешь, что, зная будущее, ты можешь его исправить, то это большое заблуждение. Будущее нельзя исправить, судьбу нельзя обмануть.
– Если бы я была внимательна к вашим словам о животе… Возможно, мы избежали бы этой потери.
– Случилась бы другая, ведь есть такое понятие, как баланс. Дочка, не кори себя за неосмотрительность. – Бабушка положила морщинистую ладонь на руку Софии. – Я винила себя в смерти внучки, винила себя в том, что не увидела четко именно эту потерю. Но что бы я сделала, если бы знала? Не выпускала бы ее из дома? Как долго? Как долго она смогла бы находиться взаперти? – Бабушка задумалась, а потом громко вздохнула и продолжила: – Знать свою судьбу иногда полезно, но чаще бессмысленно.
Наступило молчание, каждый из них задумался о своем. Сколько они так просидели, потеряв счет времени, неизвестно. Наверное, долго. Тишину нарушила София:
– Вы не хотели, чтобы ваш внук был со мной, потому что я принесу ему горе и одиночество? Вы знаете… Вы, наверно, все знаете. У меня не может быть больше детей. Я сделаю Анхеля несчастным.
– Я видела лишь слезы и горе, которые пришли вместе с тобой, когда ты переступила порог нашего дома, но я также видела и самую сильную любовь, которая вообще может существовать. Что горе против любви? Любовь делает слабее любое горе, запомни это.
– Вы думаете, Анхель будет любить меня до самой смерти, даже несмотря на то, что никогда не станет отцом? Я не смогу родить ему детей, а ведь для цыган это важно.
– У судьбы на это тоже свои планы. Я дам тебе совет: будь сильной, не иди на поводу у эмоций. Выбирай любовь и слушай свое сердце – сколько раз я говорила тебе это. Сердце выбирает правильную дорогу.
Сейчас сложно было понять слова бабушки. От предсказаний и загадок кружилась голова. Хотелось просто знать: будет ли Анхель счастлив с бесплодной женой? Или станет терпеть ее из жалости?
Бабушка ушла, так и не дав четкого ответа. Не в силах справиться с потоком мыслей, София закрыла глаза.
В тишине она провела ровно несколько секунд, потом появились Милош и Роза, которые устроились по обе стороны от кровати. Они обняли Софию с двух сторон и прижались к ней, словно дети. В какой-то момент София поняла, что она станет им матерью и будет воспитывать их детей, хотя детей Милоша она, видимо, не дождется. Теперь она лучше могла понять боль брата от потери любимой.
Пока с Софией были Милош и Роза, Анхель повез бабушку домой. Йон сел рядом с Йованой. Его плечи были опущены, взгляд поник. Точно так же выглядела она – потерянной.
– Однажды ты сказал, что твой отец не встает с постели, – заговорила девушка. – Почему? Вы обращались к врачу?
– Он не инвалид, если ты об этом, – посмотрел на нее Йон. – Слег после смерти мамы – не смог пережить горе. Утратил смысл жизни: перестал разговаривать, есть и вставать. Почему ты вдруг это вспомнила?
А она и не забывала! Йована только сейчас поняла, что думала о семье Йона постоянно. Йована никогда не видела его сестер, которые ухаживали за отцом. Он никогда не рассказывал о них, и Йована даже не знала, видела ли их хоть раз в поселке на каком-нибудь празднике.
– А знаешь что, – задумалась она, – привези своего отца в нашу клинику, я покажу его одному очень квалифицированному врачу. Он психотерапевт, лечил известных людей. Пусть посмотрит твоего отца.
Йон удивленно уставился на нее:
– Это шутка? Врач такого уровня будет лечить старика цыгана?
– А почему нет? – пожала плечами девушка. – С каких пор цыгане перестали быть людьми? – Йон нахмурился, и это не ускользнуло от ее внимания. – Что? Ты же можешь посадить его в свой большой джип? Я думаю, это не проблема.
– Проблема в другом, но это неважно. Мы справимся сами, без врачей.
– Понятно-о-о, – протяжно произнесла Йована. Гордость не позволяла Йону сказать ей, что он не может оплатить такого врача. – Вы не справились с этим за столько времени, так что не справитесь сами уже точно. Твоему отцу нужна медицинская помощь.
– Мы цыгане, даже какой-нибудь студент-медик не станет нас лечить.
– А у Анхеля все наоборот: его близких лечат самые лучшие врачи!
– София – сербка, – напомнил он ей. – Не припомню, чтобы Анхель с пулевым ранением бежал в больницу к вашим врачам. Его бы вышвырнули сразу же.
– Да, София – сербка, но она жена цыгана, и приняли ее в клинике как жену цыгана, и вообще, – возмутилась Йована, – ты хочешь здоровья отцу или нет? Через меня вас примет даже президент. – Девушка разозлилась и отвернулась.
Йон так и остался сидеть неподвижно. Йована больше не настаивала, а он тем более к этой теме не возвращался.
* * *
В день выписки из больницы София собиралась неспешно. Все это время с ней находился Анхель, он даже спал в кресле, хотя София настаивала на том, чтобы он шел домой, но он не хотел оставлять ее одну. Шутил на отвлеченные темы и старался не упоминать о том, что случилось. Эта тема была под запретом, но все равно обойти ее не удалось: когда приходил лечащий врач и давал наставления, когда обрабатывали уродливые швы, даже тогда, когда София впервые встала с кровати. Ей было сложно снова начать ходить, но рядом был Анхель, который подставлял
