крепкое плечо и держал жену, чтобы та не упала.
Каждый шаг Софии радовал всех, кто приходил к ней в гости. Милош улыбался, даже аплодировал, подставлял свой локоть и предлагал выйти на улицу. Роза впервые протянула Софии свою тетрадь – черновик книги. Для Софии этот шаг стал неожиданным, но очень важным.
– Я прочитаю. – Впервые за все время она улыбнулась, понимая, что действительно хочет прочитать эту историю. И дело даже не в самой истории, смысл которой наверняка унесет Софию в прошлое. Вспомнится Ясмин и то время, когда они все были счастливы. Или нет? Ведь один человек, автор этой рукописи, счастлив не был.
Доктор Павич навестил Софию по собственному желанию буквально перед выпиской.
– Мне очень жаль, что все так обернулось, – он сочувственно коснулся ее плеча, – но можно найти выход из этой ситуации. Ребенка можно усыновить. Думаю, вы были бы прекрасными родителями.
Анхель отвел взгляд: ему никто не позволит усыновить ребенка. Цыгану? Никогда!
София проследила за ним, будто прочитав его мысли. Поэтому цыгане воруют детей? И воруют ли они их, как говорят об этом люди?
– Мы прекрасно проживем друг для друга, – вставил Анхель, уже жалея, что врач поднял эту тему.
Доктор Павич дал несколько наставлений, делая акцент на том, чтобы София пришла к нему на прием и не затягивала с этим.
– Надо решить, что делать с левым яичником. Скорее всего, кисты надо будет удалять, но для начала сделаем УЗИ.
Девушка грустно кивнула и потупила взгляд, а когда доктор ушел, Анхель прижал ее к себе.
– Не слушай его. Если нам не суждено иметь детей, значит, такова наша судьба. Тебе плохо со мной? – Он подмигнул ей и улыбнулся. – Говорят, мужчины как дети – никогда не вырастают.
– Мне с тобой хорошо, – прошептала она и улыбнулась в ответ. – Мужчина-ребенок – горе в семье.
– Ты, наверно, сейчас задумалась о том, что мы не сможем усыновить ребенка?
– Анхель! – София встала с кровати и засунула кофту в пакет. – Ты к чему клонишь? К тому, что ты цыган и нам не дадут ребенка? Чувствуешь свою вину? Я бесплодна! Я! – Она стукнула себя в грудь. – Это все из-за меня! Ты не виноват, что оказался в этой ситуации! И… – Она запнулась, пару секунд помолчала и продолжила уже не так бодро, с чувством досады: – Ты можешь иметь своих детей.
Анхель уставился на нее непонимающе. София, не смотря на него, продолжила складывать остальные вещи.
– Что ты мне предлагаешь? – не понял он, перехватив ее за руку. – Наделать детей на стороне?
София пожала плечами, так и не посмотрев на него, пихала в пакет все, что попадалось на глаза. Анхель улыбнулся, притянул ее к себе, обнял и поцеловал в висок.
– Глупая девушка, я тебя люблю, мне больше никто не нужен. Давай уже уйдем отсюда и забудем это место.
А лучше забыть все последние месяцы – с момента смерти Ясмин – и начать новую жизнь.
Его слова не успокоили Софию, хотя она старалась верить в лучшее, старалась оставаться улыбчивой, но ей постоянно хотелось плакать.
Все то время, что София провела в больнице, она думала о моменте, когда придет на кладбище, к могиле своей дочери. Что почувствует? Будет ли плакать, ведь она ее никогда не видела. Будет ли испытывать раздирающую боль, какую испытала в первые минуты, когда узнала о ее смерти. Или время притупляет боль?
Когда Анхель привез Софию к могиле, она боялась к ней подойти. Слез не было. Девушка стояла в нескольких шагах от могилы и боялась приблизиться. Боялась, что каждый шаг будет давить на нее и вызывать слезы. София не хотела вспоминать время, когда касалась своего живота, разговаривала с ребенком, прощупывала ее пяточки… Эти сцены всплывали в голове против воли, и в глазах предательски стояли слезы. София отвела взгляд, предпочитая думать о чем-то другом. Например, когда они проезжали мимо дома, она увидела много людей. Такое количество слегка ее напрягло.
– Почему возле дома все эти люди? – спросила она мужа.
– Они пришли встретить тебя из больницы, принесли продукты и сладости.
– Праздник? – удивилась она, совсем не понимая этих цыган. Какой может быть праздник, если у нее такое горе!
Возвращаться в дом не хотелось, она злилась про себя и смотрела на могилу. Ее девочка отвлекала ее от мыслей о предстоящем общении с чужими людьми. Ей даже не хотелось общаться со своими.
– София, – спокойно произнес Анхель, почувствовав напряжение жены, – все хорошо?
– Как может быть все хорошо, когда я стою возле могилы своего ребенка?
– Понятно, – кивнул он, схватил ее и поднял на руки. София ахнула, держась за его шею, совсем не ожидая такого. – Тебе необязательно с кем-то общаться. Они пришли тебя поддержать – у нас так принято. Странно было бы, если бы никто не пришел. Люди хотят выразить свои соболезнования.
Она не стала спорить с Анхелем, уткнулась ему в шею, вдыхая родной запах. Это все, что у нее осталось: жизнь не будет прежней, люди уже не те, но этот запах останется навсегда.
Анхель усадил жену в машину и повез к дому. Когда София вышла из машины, ее раздражение ушло. Люди встречали ее сочувственными взглядами и уже не раздражали. Здесь были все: женщины из поселка, дети, Нико, который обнял Софию так крепко, что она чуть не расплакалась.
– «Цеппелин» без тебя пустое место. Возвращайся, я жду.
Милош схватил пакет из рук сестры, а Роза взяла Софию за руку. Бабушка стояла, ожидая у входа в дом, двери были открыты. София на секунду очутилась в том самом моменте, когда стояла здесь с чемоданом в руках. Она точно так же смотрела на бабушку и не догадывалась, что та уже наверняка знала печальный финал этой истории. Наверняка жалела, что ее внук выбрал бездетное существование. Сейчас в глазах бабушки читалось сочувствие, от которого Софию затошнило.
– Твоя комната снова стала нашей, – шепнул Софии на ухо Анхель.
Пока она была в больнице, он сделал невозможное – вернул все на прежние места. Детская комната вновь стала пустой, а стены в ней – белыми. Они с Милошем отправили всю детскую мебель и вещи в Нови-Пазар – там им найдется применение. В своем поселке видеть все это не хотелось. Он даже выбросил одежду, которую София купила в специальном магазине для беременных. Теперь в доме ничего не напоминало о том, что здесь ждали малыша.
– Проходи, дочка, – кивнула бабушка, пропуская Софию.
Девушка зашла внутрь, встречаясь с привычной обстановкой. Должна
