на добычу. Его лапы оттолкнули членов Ордо Юниус, он навалился всем весом на Греха, но Фергус с рычанием извернулся, упал на спину и, вцепившись лапами в его плечи, повалил того на лопатки. Хайнц пронзительно заклекотал, отпихнул его от себя и вскочил на ноги, тут же вцепляясь пальцами-крючьями в землю. Они синхронно подались друг другу навстречу и зарычали, едва не вцепившись в глотки. Челюсть и клюв застыли напротив широко распахнутыми, и непонятно, что из этого было опаснее.
– Я с тобой не закончил! – прорычал Хайнц.
– Это я не закончил с тобой! – Фергус бросился в атаку.
Машина, попавшая под их мощные удары лап, превратилась в изогнутый, рассыпавшийся деталями хлам. Фергус отпихнул ее с легкостью, словно она ничего не весила, и та придавила собой несколько человек, которые рискнули сунуться к Грехам.
Они рвали друг друга когтями, заваливали на лопатки, впивались мощными челюстями и клювом. Черная кровь смешивалась с их окрасом, стекала вместе с водой в грязь, утопала в человеческой.
Все это напоминало дурной сон. От количества событий, от ощущений и эмоций у Мастера Грейдена кружилась голова. Он честно старался абстрагироваться от этого, полностью осознать себя здесь и сейчас, ведь Ордо Юниус прибывали и окружали их. У Грея было стойкое ощущение, что если они рискнут изгнать Фергуса, то не пожалеют и Хайнца, им всем было плевать на то, кто на их стороне. В их лицах Грей видел пренебрежение и ненависть, как в жителях Теневаля, желавших смерти Мейбл на костре.
Грейден смотрел на то, как рычали в схватке Грехи, сжимал чужой меч в руках, и его сердце колотилось так сильно, что было больно дышать. Он хотел вмешаться, хотел схватить Фергуса за хвост и утащить отсюда как можно скорее. Все это было неправильно.
Это могло закончиться так же плохо, как те воспоминания о занесенном снегом безжизненном теле в пентаграмме. Только в этот раз чуда не будет.
– Фергус… – выдохнул Грей, делая шаг вперед.
– Мастер Грейден? – изумленно спросила Мария, прикрывавшая его спину.
– Фергус, стой! Хватит.
Фергус прижал лапами Хайнца к земле, вдавив когти в его грудь. Тот распахнул клюв в истошном клекоте, но не пытался больше выбраться, раскинув крылья в приглашающем жесте. «Давай же, добей меня».
– Хватит, я сказал! – повысил голос Грей.
Он прозвучал громче грянувшего грома, громче шума дождя и рычания чудовищ. Фергус застыл, тяжело дыша, и с его пасти медленно капала черная кровь, утопая в таких же черных перьях Хайнца под ним.
Мастер Грейден бесстрашно приблизился к ним.
– Достаточно. Пора остановиться.
Фергус смотрел на него темными провалами глазниц, тихо урча, и в его взгляде, во всей его позе Грей не видел и намека на самоконтроль. На мгновение он ужаснулся тому, что чудовищная суть Фергуса могла поглотить его человеческую, и он потерял себя. Под ногами мерзко чавкнули чьи-то выдранные внутренности и плоть, дождь заливал лицо и пропитывал одежду. Вокруг затаились Ордо Юниус, лязгая мечами. Фергус снова зарычал, желая изо всех сил вцепиться в горло своего учителя.
– Хватит, Фергус. Я выбрал тебя. Этого достаточно, чтобы ты отпустил Хайнца и ушел со мной сейчас. Слышишь? – Не встретив понимания со стороны Фергуса, Грей недовольно зарычал, схватил его за шерсть на боку и дернул к себе. – Фергус. Я выбрал тебя! Тебя!
Фергус застыл. Хайнц также замер под ним, повернув голову к Грею. Что-то вокруг изменилось, будто весь мир прислушался к голосу Мастера и теперь сменил позицию.
Фергус медленно слез с учителя, не отрывая взгляда от Грея. Тот угрожающе наставил на Хайнца меч, второй рукой хватая склонившего к нему морду Фергуса за рог и подтаскивая к себе за спину.
– Только двинься, Хайнц, – холодно процедил Грейден.
Хайнц перевернулся на живот, приподнялся на лапах-крыльях, но больше не двинулся ни на сантиметр, обескураженно встопорщив перья на холке. Грейден на мгновение бросил взгляд на замерших членов Ордо Юниус, продолжая сжимать рог Фергуса. Те почему-то застыли с такими ошеломленными лицами, что Грей с трудом заставил себя держать лицо. Он еще раз пригрозил Хайнцу мечом:
– Не двигайся.
Фергус позади послушно отступал, тяжело дыша. Когда Грей споткнулся о чей-то труп, но ему не дали упасть услужливо подставленный мокрый бок Греха и крепкая хватка за его рог. Мастер обернулся на него, чтобы заглянуть в темные глазницы с дребезжащими в них алыми огнями.
– Ты здесь? Ты слышал меня?
– Да, Мастер. Я… – Утробный голос Фергуса звучал виновато и обескураженно, но договорить ему не дали изумленные шепотки людей Ордо Юниус:
– Выбрал?
– Он выбрал не Хайнца!
– Он сделал выбор!
Хайнц принял человеческий облик, вытирая кровь с разбитых губ и носа. Он посмотрел на Фергуса с презрением и ненавистью, послушно не двигаясь с места, но внезапно на его бледном лице появилось смирение.
– Какая драма! Какая сцена! Кто бы мог предположить, что в переломный момент нас настигнет то, чего мы избегали всеми силами! – раздался из толпы голос, который Грей мечтал бы забыть навсегда.
По спине Мастера пробежали скользкие мурашки, вызывая зуд по коже. Он изо всех сил вцепился в мех Фергуса, сжал его пальцами, только бы не потеряться в водовороте чувств. Ему показалось, что земля ушла у него из-под ног.
– Господин Мэр, – холодно процедил Хайнц, едва склонив голову.
Члены Ордо Юниус издали победный клич, пока тот, кого они называли Мэром, наслаждался произведенным эффектом. Его темные волосы неряшливо рассыпались по плечам, дорогой костюм был расшит серебром, а на груди болтался символ Ордо Юниус, как у покойного Целителя в Теневале. И пусть в его волосах прибавилось седины, на лице появились первые морщины, а взгляд карих глаз стал еще жестче, чем много лет назад, Грейден ни за что бы не спутал этого человека ни с кем другим.
Хайнц уставился на них с таким напряжением, словно готов был сорваться с места.
– Мастер? – обеспокоенно позвал Фергус.
– Убить еретика и его грязную шавку, – указал из-за спин своих подчиненных Мэр на Фергуса и Грейдена, и на его пальцах сверкнули серебряные кольца.
Грей мечтал сломать эти пальцы, руки и голову. Множество раз представлял, как ломает и кромсает его до бесформенного куска мяса, как вдавливает каблуком в пол при первой же встрече, но в реальности не мог даже заставить себя пошевелиться. Его сердце не билось, а тряслось, будто пойманный в силки кролик, каждая мышца налилась болью и онемением. Он помнил этот голос, эти руки, больно стискивающие его и оставляющие на коже синяки. Грейден снова стал маленьким
