теперь смотрел на меня сверху вниз, и в его глазах не было ничего, кроме полного опустошения.
— Мне так жаль, Джоли, — прошептал он. — Мне очень жаль.
Я даже не была уверена, за что он извинялся. Его отказ отказаться от своей верности Семьям? Ужасающая, пустая причина смерти моих родителей? Время, которое мы потеряли вместе?
У меня задрожали губы.
— Я потрачу каждую минуту бодрствования до конца своей жизни, заставляя их заплатить, — продолжал он, насилие, сквозившее в этом резком шепоте, питало мою израненную душу.
Одинокая слеза скатилась из моего глаза.
— Беннетт, — прохрипела я, когда мое тело затряслось.
Он потянулся ко мне, притягивая в свои объятия и высоко поднимая, чтобы я могла обхватить ногами его талию. Он держал меня так крепко, и я знала, что я в безопасности.
Я уткнулась лицом в изгиб его шеи. — Беннетт, — закричала я, чувствуя, как слезы текут ручьем. — Они убили их.
— Я знаю, Ангел, — прошептал он прерывающимся голосом. — Я знаю.
— Они просто застрелили их. И я была прямо там. Я была так напугана.
— Ты была такой храброй, детка. Такой чертовски храброй.
Я рыдала у него на плече. Я отпустила все это. Все эти гребаные семь лет, а его хватка на мне ни разу не ослабла. Я почувствовала, как он опустил нас в кресло, крепко прижимая меня к себе, пока садился.
— Они убили моих родителей из-за денег, Беннетт. Они забрали у меня маму и папу. И они забрали тебя, Зака и Ноя тоже. За деньги. Чтобы стать еще богаче, чем они уже были!
Он фыркнул. — Я должен был приглядывать за тобой внимательнее. Я должен был задавать больше вопросов. Я должен был, черт возьми, сделать что-то большее.
Я, наконец, оторвала свое сопливое, мокрое лицо от его плеча, чтобы посмотреть в его завораживающие зеленые глаза. Он смотрел на меня так, словно я была единственной вещью в мире, которая имела значение, и я обхватила ладонями его красивое лицо и провела большими пальцами по его щекам, вытирая слезы.
— Не плачь, Беннетт, — прошептала я. — Я сейчас здесь. Мы не позволим им победить.
— Мне так жаль, Ангел, — снова сказал он. — Черт возьми, я так по тебе скучал.
Я выдавила слабую улыбку. — Я тоже скучала по тебе. Я рада, что ты не ненавидишь меня.
Он нахмурился. — Ненавижу тебя? Ты в своем уме? Я люблю тебя.
Из меня вырвался еще один всхлип. — Что?
— Ты слышала меня. Я люблю тебя, Джоли Найт. Больше всего на свете. Я закончил придумывать оправдания, почему я не могу быть с тобой.
— Беннетт, — выдохнула я. Его заявление было бальзамом на мою душу, которая была так жестоко искалечена сегодня вечером. И я была измучена - слишком измучена, чтобы бороться с тем, что, как я знала, было в моем сердце с тех пор, как я была ребенком. — Я тоже тебя люблю. Ты всегда был мне нужен. Ты - часть меня.
— У тебя есть я, Ангел.
С последним всхлипом я прижалась своими губами к его губам. Поцелуй с Беннеттом был всем, о чем я когда-либо мечтала - даже в этом сыром, холодном подвале в присутствии двух трупов. Он сразу же взял контроль в свои руки, поглощая меня, перемещая мою голову туда, куда ему хотелось, чтобы он мог поглотить меня в нужный момент.
Я занялась пуговицами его рубашки. Я не собиралась обнажать здесь ни одного из нас, но мне хотелось почувствовать его кожу.
Он зарычал, прикусив мою губу, когда я, наконец, расстегнула его рубашку, и мои жадные руки тут же нашли путь к его скульптурной груди.
— Подожди, что это? — Спросила я, замирая, когда ощупала кожу под руками.
— Это ты, Ангел.
У Беннетта была красивая, гигантская татуировка, покрывающая всю его грудь. Искусно выполненные перья, их серебристый цвет, сверкающий даже в тусклом свете подвала, покрывали его кожу и создавали два великолепных ангельских крыла, которые расходились по обе стороны от его грудины.
— Ты сделал это для меня? — Прошептала я, благоговейно проводя кончиками пальцев по великолепному рисунку.
— Да. После того, как мы потеряли тебя, мы справились, думая о тебе как о нашем ангеле, счастливой и в безопасности на небесах с твоими родителями. Ты всегда была моим ангелом, даже когда мы переросли эти детские фантазии и стали такими циничными ублюдками, какими являемся сейчас. Я хотел, чтобы ты всегда была со мной, поэтому, когда мне исполнилось восемнадцать, я закончил это. На самом деле я закончил это в прошлом году.
— Я ... — начала я, и слезы снова потекли по моему лицу. — Мне так жаль, что я не приложила больше усилий, чтобы сказать тебе, что я жива. Я не могу поверить, что я так усердно работала, чтобы забыть тебя, когда ты все это время держал меня при себе.
Он покачал головой, вытирая мои слезы нежными пальцами. — Я понимаю почему, Джоли. Теперь у меня есть ты, и это все, что имеет значение.
— Да, — прошептала я, снова ныряя, чтобы завладеть его ртом. Некоторое время назад он затвердел подо мной, и теперь у меня была миссия.
Я собиралась послать все к черту, нежелательное местоположение и мертвые тела. Я бы никогда больше не позволил гребаному Андерсу встать на пути чего-либо, что принадлежало мне, а гребаный Беннетт принадлежал мне.
Пока он обнимал мое лицо и целовал так, словно я была нужна ему для дыхания, я расстегнула его молнию.
— Черт, Ангел, — выдавил он, когда я обхватила рукой его - Господи, массивный - член. — Ты сводишь меня с ума. Я хочу тебя так чертовски сильно, но я не уверен, что это подходящее место.
— Заткнись и трахни меня, Беннетт, — прорычала я
