костюм, переливающийся, как темно-зеленая чешуя рыб, которые приплывают к берегу весной.
— Оливер. Оливер, что здесь происходит? Эта девушка…
Я оглянулась, и успела увидеть, как рыжая девушка замерла.
— Олли! Ты должен мне помочь, они хотят выдать меня замуж! Олли! Ты обещал!
Лицо Оливера дрогнуло, он нахмурился, но не успел ничего ответить. Со стороны дверей раздался низкий мужской голос:
— Амелия! Как ты посмела снова сбежать! Ты ведь отлично знаешь, что тебе нельзя в одиночку покидать свои покои!
Даже если бы на голове у мужчины, который появился в дверях, не было короны, я бы без труда поняла, что передо мной — его высочество король Генри Девятый.
Он был высок, почти доставал макушкой до потолка, носил бороду, а глаза у него были такими же зелеными, как у рыжей девушки.
У ее высочества принцессы Амелии, той самой, которая, словам Лауры, ведет жизнь затворницы.
Увидев дверях отца, Амелия ненадолго замерла, а затем юрко, как крохотная рыбка, выкрутилась из рук стражников и бросилась к краю балкона.
Нет! Она разобьется!
Глава 42
Я не успела ничего сделать, потому что хрупкую фигуру девушки в одну секунду окутало золотистое сияние и бережно вернуло на место.
— Мили, ты в порядке?
Король опустил руки, на которых угасали остатки магии, и, разом растеряв все свое величие, бросился к дочери.
— Мили!
— Не трогай меня! Не дотрагивайтся, ты!..
Она отпрыгнула, но король схватил ее за плечи. Хотя здесь скорее подходило бы слово обнял.
— Пусти!
— Мили, ты ведь знаешь, что это единственный вариант? Иначе ты…
Неоконченная фраза повисла в воздухе тишиной. Мили, принцесса Амелия, хрупкая, как цветок, вдруг вся поникла и потухла, опустила глаза. Угрожающим зеленым огнем блеснула подвеска на ее шее.
Я огляделась и успела заметить смущение на лицах стражников и окружающих нас разодетых женщин. Должно быть, король тоже опомнился, потому что вздрогнул, огляделся, а потом снял с плеч тяжелую мантию, подбитую мехом, и накинул на плечи дочери.
— На пора идти.
— Я никуда…
— Мили, — повысил голос король. — Или ты пойдешь, или мне придется вести тебя силой. Ты принцесса — изволь вести себя соответственно.
— Но…
— Мили! — повысил голос король. — Я все сказал.
Глаза Мили сузились.
— Ненавижу тебя! Я все равно сбегу.
Ее фигуру снова окутало золотистое сияние, которое на этот раз совсем не выглядело как воплощение бережности и заботы. Скорее наоборот.
— Ваше величество, — выступил вперед Оливер. — Позвольте сказать…
— О! Оливер! — король разулыбался. — А это твоя… спутница? Ждите меня внизу.
Глаза принцессы впились в Оливера.
— Олли! Ты обещал! Олли!
Принцесса замолчала, и у меня появилось неприятное подозрение, что рот ей запечатали заклинанием.
Я поймала взгляд Оливера, и он едва заметно покачал головой. Подал мне локоть и, дождавшись, пока его величество в сопровождении свиты спустится по лестнице вниз, шагнул вслед за ними.
— Оливер? Оливер, что здесь происходит?
— Тише, — шикнул он, наклонившись к моему уху. — Здесь не стоит это обсуждать.
— Но эта девушка! Принцесса! Ей нужно помочь.
Оливер долго молчал.
— Именно это я и пытался сделать.
— Но…
— Тише, Унни. — Он остановился и взял мое лицо в руки. — Ты помнишь, зачем мы здесь? Помнишь, что скоро закат?
Лицо Оливера было скрыто полумаской с узором, напоминающим чешую, синие глаза смотрели пристально. Он оделся так… чтобы сделать мне приятное? Или это случайное совпадение?
Я скосила взгляд к окнам, свет за которыми уже становился предзакатно ярким.
— Но Оливер…
— Я все тебе расскажу. Но позже. Просто поверь, что принцесса сейчас в безопасности, ей в самом деле нельзя покидать дворец, она тяжело больна. Ты мне веришь?
Разумеется, я ему верила. Не даром ведь я нарядилась в этот костюм аристократки с зачарованными бабочками и пришла во дворец.
Кивнув, я вложила свою руку, затянутую в перчатку, в его ладонь. Мне кажется, или Оливер облегченно вздохнул, когда я это сделала? Неужели в самом деле сомневался во мне?
Когда мы спустились в коридор, мой взгляд снова упал на барельеф с пойманной русалкой, и я отвела глаза. Оливер защитит меня, я в это верю.
Все мои мысли были заняты принцессой и тем, что с ней произошло. Почему она ведет себя так странно? Могу ли я ей помочь?
Возможно, стоило позволить ей спрыгнуть с балкона?..
Мы спустились в бальный зал, и Оливер пригласил меня на танец. Я всего лишь трижды наступила ему на ногу, так что могла собой гордиться.
— Ты прирожденная герцогиня, дорогая Унни, — прошептал он мне на ухо, но я не смогла выдавить даже ответной улыбки.
Успокоилась я, только когда окружающая нас толпа загомонила, расступаясь, наперебой отвешивая поклоны и приседая в книксенах.
Появившийся в зале король снова носил мантию, лицо его было невозмутимым — единственный в зале, он не носил маски. Рядом стояла тонкая и хрупкая принцесса, одетая в нарядное малиновое платье. В золотой маске, закрывающей лицо целиком, с волосами, собранными в высокую прическу — она была похожа на птичку в клетке. Ножа в ее руках, разумеется, больше не было, а тяжелая подвеска пряталась под платьем.
Нас тут же окружили шепотки: «Ее высочество!», «Это принцесса!»
Спустя несколько минут, когда все гости рассмотрели короля и принцессу, бал продолжился.
— Оливер, скоро закат, — прошептала я.
— У нас есть еще час. Его величество всегда держит слово.
Я вся извелась, представляя, как Оливер превращается в зверя прямо в наполненном придворными зале, но,
