* *
Мэтью не спит.
Молчаливая темнота льется из его комнаты, но в воздухе висит нервное
напряжение, давая мне знать, что он все еще не спит.
Его дверь почти прикрыта, но не защелкнута на замок, так что я мягко стучу, от
этого движения дверь приоткрывается на пару сантиметров.
Можно подумать, я крадусь с дробовиком в руках. Мэтью садится прямо в кровати.
– Прости, – говорю я.
Он ничего не говорит.
– Просто хотел поздороваться. Прости, что бросили тебя сегодня днем и сбежали.
Все еще никакого ответа.
– Ладно, – говорю я, берясь за ручку двери и собираясь снова закрыть ее.
– Я кое-что слышал из вашего разговора с Кристин, – говорит он.
Я замираю с рукой на ручке двери. Я не знаю, как реагировать на это сообщение.
– Я не подслушивал, – быстро добавляет он. – Просто шел в ванную.
– Да? – Я гадаю, что он слышал.
– Твой отец тебя и драться научил? – спрашивает он.
Вопрос застает меня врасплох.
– Нет. Я позже научился.
– Просто было интересно.
Он снова замолкает. Я убираю руку с ручки двери.
Моя комната – гостеприимное убежище. Я падаю на кровать и прикладываю руку к
глазам, чтобы не слепил свет.
Затем я сажусь прямо и скидываю свитер, оставаясь в одной футболке. Я снова хочу
почувствовать воздух на своей коже. Я снова падаю на подушку и накрываю рукой глаза.
Моя рука у моих глаз. Хотел бы я запечатлеть этот момент. Это все равно, что
впервые увидеть океан. Или впервые почувствовать, как снег тает на языке.
Таким же было и чувство, когда мы с Эммой кувыркались в траве. Все это, такое
совершенно незнакомое, прекрасное и неожиданное. Были моменты, когда мои руки
смыкались вокруг ее талии и мне хотелось сказать «Стой. Подожди. Дай мне просто так
подержать тебя».
А затем все распалось на части.
Я беру телефон и посылаю ей сообщение.
Рев: Ты в порядке?
Я жду вечность, пока не начинает казаться, что она вовсе не напишет ответ.
С порога раздается голос.
– Охренеть.
Мэтью. Я натягиваю свитер, даже не задумываясь над этим.
Нет, я определенно не готов пойти в школу вот так.
Осознание этого удручает. Я не могу скрыть это.
– В чем дело?
Мэтью не отошел от двери. Его темные глаза ничего не выражают.
– Тебе не нужно снова надевать свитер из-за меня. Мне плевать. Я просто...
удивился.
Я тереблю край рукава, но не могу заставить себя снова снять свитер. Почва между
нами еще слишком неустойчива.
Я смотрю на него.
– Не хочешь зайти?
Мэтью входит. Он садится на край кушетки, стоящей у двери, и подтягивает ноги, чтобы сесть по-турецки. Синяки на его лице значительно поблекли, отек спал полностью.
– Джефф тебя научил? – спрашивает он.
Он снова спрашивает об умении драться.
– Нет. Я хожу в секцию.
– О.
Я не могу распознать тон его голоса. Не разочарование, но близко к этому.
– Хочешь научиться? – спрашиваю я. – Есть занятия для начинающих по
вторникам. Мы могли бы пойти.
Он пренебрежительно фыркает.
– Они не станут платить за что-то подобное ради меня.
– Ну. Может быть, и станут. Но, так или иначе, пару недель ты можешь заниматься
бесплатно. – Я делаю паузу. – И я тоже могу тебя научить.
– Может быть.
Он больше ничего не говорит. И не двигается с кушетки.
Я бросаю взгляд на часы, потом снова на него.
– Хочешь поговорить о чем-нибудь еще?
– Нет.
Но он все еще не двигается.
Хотелось бы мне заглянуть ему в голову. Хотел бы я его понять. Я размышляю о
том, как он присоединился к нашему столу за ланчем, прячась почти на краю стола. Я
задумываюсь о его прошлом и гадаю, является ли пустая комната для него источником
страха, а не убежищем. Я знаю, что это такое – бояться неизвестности.
Я хватаю одну из дополнительных подушек и бросаю в сторону кушетки. Затем
тянусь к выключателю и выключаю свет.
– Оставайся, если хочешь. Но я собираюсь спать.
Затем я поворачиваюсь к нему спиной.
Но затем мой телефон вспыхивает. Эмма.
Эмма: Я в порядке. Все так запутано.
Я медлю, не уверенный по поводу того, как мы расстались. Медленно я обхватываю
пальцами экран.
Рев: Я здесь, если хочешь поговорить.
Эмма: Я не должна была говорить того, что сказала. Прости.
Некоторое напряжение, сковавшее мою грудь, спадает.
Рев: Я не должен был давить на тебя.
Эмма: Я просто хочу разобраться с этим сама. Для меня это важно.
Рев: Знаю. Но тебе не обязательно быть одной, Эмма.
Эмма: Спасибо, Рев.
Рев: Думаешь, сможешь исправить свою игру? Хотел бы я тебе помочь.
Эмма: Хотела бы я, чтобы ты мог показать пару приемчиков из джиу-джитсу
этому кошмарному типу.
Рев: Хочешь, чтобы я и ему назначил свидание?
Как только я печатаю эти слова, я краснею. Затем вспоминаю, что я в комнате не
один.
Я бросаю взгляд на кушетку. Голова Мэтью покоится на подушке. Глаза закрыты.
Если он не спит, то очень хорошо притворяется. Не думаю, что он когда – Либо
сомкнул глаза в моем присутствии.
Приходит еще одно сообщение.
Эмма: Нет, можешь сохранить эти уроки
