почует тебя и захочет сожрать. А я вот не уверен, что есть смысл спасать тебя от них.
Я отчётливо понимала, что он не шутил. Так, что было перед тем, как всё это произошло? Я так вымоталась, что вспомнить и логически расставить все события оказалось сложной задачей. Помню боль, жутчайшую боль… Чем она была вызвана? Неизвестно. Сосредоточение на том, что я видела, ни к чему не привело.
— Я думаю, что смогу тебе помочь, — вдруг сказал он и, быстро подойдя ко мне, схватил за шею и оскалился.
Я закричала, страх парализовал, стук сердца отдавался в висках… Импульс. Снег. Вампир выпустил меня.
— Ищи давай.
Держась за шею, всё ещё вне себя от ужаса, я на негнущихся ногах двинулась вдоль плит. Сначала я ничего не видела, но одна из могил привлекла внимание. У основания плиты блекло светилась надпись. Я смахнула с неё снег, и свечение усилилось.
— Нашла, — прошептала я.
— Что там? — с нетерпением спросил он.
— Какая-то надпись, не понимаю.
— Так прочти, — рыкнул он.
Изображение слегка поплыло. Изо всех сил я старалась сохранить сосредоточенность, если меня выбьет, то живой я точно пробуду недолго.
— Te mistle voifen mort.
Ничего не произошло.
— Кровь! Нужна твоя кровь, дай руку.
Кровь? Я сглотнула.
Не дожидаясь моей реакции, он притянул руку и полоснул ладонь кинжалом. Я вскрикнула. Пытаясь не смотреть на сильно саднящий порез, я поднесла её к плите и сжала. Кровь окропила серый камень. Меня замутило.
— Te mistle voifen mort, — с трудом произнесла я, борясь с тошнотой.
И что-то наконец произошло.
Перестав концентрироваться, я вернулась в обычный мир, с трудом удерживаясь на ногах. Плита начала медленно отъезжать, открывая чёрный провал со ступеньками, уходящими в темноту.
Ну вот и всё. Никогда не думала, что окончу свою жизнь в подземелье на кладбище. Дверь я нашла и открыла, моя миссия выполнена. Мне там не выжить, вампир ни за что не отпустит меня, и моё тело никогда не найдут. Ещё три дня назад я хотела умереть вместе с родителями, я много раз за эти дни хотела уснуть и никогда не проснуться, но только бы прекратить эту погоню. Но я точно не хочу умереть здесь и сейчас, одна, среди тысяч забытых истлевших трупов.
Куда мне бежать? Мы не так уж и далеко отошли от границы, возможно за теми деревьями я смогу оторваться. Ну хотя бы попытаюсь…. Сейчас, пока он отвернулся!
Я рванула изо всех сил, которые только смогла собрать, но не успела сделать и пяти шагов, как стальной хваткой вампир сжал меня. Я завизжала на всю округу, но он зажал мне рот рукой. Растратив всю свою гордость и желание вести себя по-королевски в любой ситуации, я просто предалась неконтролируемой истерике.
— Не думала же ты всерьёз, что сможешь убежать? — прошипел он мне над ухом. — Слушай меня, беловолосая. Я — единственный твой шанс выйти оттуда живой, в том же состоянии, что и вошла. Я мы туда спустимся в любом случае. Если ты не будешь орать и делать бессмысленных попыток сбежать, то я тебя сейчас выпущу. А если ты откажешься, то я использую принуждение, и ты всё равно пойдёшь со мной, но только навряд ли сможешь среагировать на опасность. Мы друг друга поняли?
Я кивнула.
— Ну вот и замечательно.
Он выпустил меня из захвата, и, убедившись, что я не бегу, велел идти за ним. Уводящие в темноту ступеньки оживили детские кошмары. Я поставила ногу на первую ступеньку, готовая в любой момент одёрнуть её, если вдруг кто-то или что-то потянется ко мне, но ничего не произошло. Ещё шаг, и ещё. И вот я наполовину погрузилась во тьму. Липкий страх протянул острые нити в глубину души и плотно там закрепился.
Когда мы полностью спустились, плита сомкнулась обратно, и мы очутились в абсолютной тьме. В нос ударил запах сырости. Маркус зажег факел странным голубым негреющим огнём и протянул мне.
— Эти катакомбы не открывались триста лет, кто знает, что тут может обитать и на сколько оно голодное, так что веди себя тихо и смотри куда наступаешь. От меня не отходить, поняла?
Я закивала и огляделась. Насколько позволял видеть свет, мы находились в длинном коридоре с каменными стенами, покрытыми чем-то склизким и зелёным. В некоторых местах тонкими струйками сочилась вода. Пол был усеян почти истлевшими костями мелких животных, покрытых зелёной жижей. Затхлый сырой запах без намёка на сквозняк сгущался с продвижением вперёд. Мы шли очень медленно. Обратив внимание, что слышу я только свои шаги, я подивилась способностям вампиров, вспоминая рассказы Винса. Такой подкрадётся в ночи, и не услышишь.
— Где мы? — шёпотом спросила я.
— Во время войны тут был временный штаб, ещё подлечивали раненных, располагался временный склад, может ещё что делали, я не знаю.
— Зачем мы тут?
Он проигнорировал вопрос и двинулся дальше. Через некоторое время стали встречаться ответвления. Часть представляла из себя большие тупиковые помещения, а другие уходили дальше во тьму. Многие комнаты прилично подтопило. Местами встречались остатки сгнившей за столетия мебели, книг и вещей непонятного назначения. Проверив некоторые коридоры, мы вернулись обратно в главный. Чем дальше мы уходили вглубь тоннелей, тем сильнее росло ощущение, что мы здесь не одни. Если до сих пор никто не встретился — это ещё не значило, что там во тьме никого не было. Кто знает, каких магических тварей породило это место, запечатанное магией на долгие столетия.
— Мне кажется, что мы тут не одни, — не выдержала я.
— Возможно, — отозвался Маркус и резко остановился.
Не успев среагировать, я влетела в него, чуть не уронив свой единственный источник света.
— Отойди.
Он раскинул руки чуть в стороны и закрыл глаза. Слегка заметная чёрная дымка окутала его тело на несколько секунд, но также быстро рассеялась.
— Через три коридора нужно свернуть направо.
Я открыла было рот, но отчётливо услышала какой-то шорох впереди. По спине пробежали мурашки. Звук повторился, но теперь из коридора справа. За секунду я преодолела несколько метров, отделяющих меня от вампира. Он явно слышал больше меня, и, судя по взгляду в темноту, видел тоже. В следующее мгновение на нас что-то бросилось, я отлетела к стене, больно ударившись плечом в сырой камень, и выронила факел. Магический огонь не погас, но, частично погрузившись в воду, освещал лишь крохотный участок, на котором я осталась одна. И вот теперь мне стало по-настоящему страшно. Я застыла на месте, боясь шевельнуться и дышать, и молясь всем
