стороны каравана звучали всё громче и громче. Да не от кого-то одного, как при столкновении с миражом, а массово. Неужели?..
— Стой, — дёрнул я здоровяка, который уже было подорвался к выходу. — Надо срастить плоть на конце, чтобы ничего не повредилось и не забилось песком…
Когда мы вышли, то обнаружили, что бoльшая часть каравана уже бросилась вперёд, а меньшая теперь подгоняла верблюдов. И не просто так, это и правда был самый настоящий оазис!
— Только не узнаю его, — хмуро произнёс Эбербаш, направляя людей подгонять верблюдов и быстрее догонять остальных. — А ещё отсюда видны Шарские кряжи. Мы слишком сильно отклонились к востоку…
— Лафтетары! — прервал его крик людей, убежавших вперёд. — Это они!
Быстро выяснилось, что пустынных разбойников тут всего десяток, в основном мирные жители, а сам оазис, со звучным названием «Последняя потеря», являлся ни много ни мало, а одной из баз ныне уничтоженных бандитских свор.
Впрочем, выживших караванщиков это не остановило. Первым делом они догнали и убили оставшихся лафтетаров, даже не разбираясь, сбежали ли те из той бойни или вообще не имели к ней отношения, а далее принялись за мирных жителей.
Число представителей каравана было чуть более восьмидесяти человек, в небольшом оазисе проживало порядка двух сотен мирных жителей, но это ничего не меняло. Озлобленные и закалённые смертью и многочисленными боями, а также подкреплённые жаждой мести, караванщики вырезали пустынников, не смотря ни на что. И… мы с Ресмоном приняли во всём этом участие.
— Это они убили Люмию, — сказал Дризз, положив руку на моё плечо. — Теперь чтобы забыть, нужно отомстить.
Я не понял, как у него это получилось, но ублюдок сумел разжечь во мне ярость и тусклый огонёк злобы. Той, которую я с большим удовольствием перенаправил на этих людей.
Толкаясь за право первым всадить клинок или копьё в горло ненавистным лафтетарам, их семьям, родственникам, жёнам и детям, весь караван буквально обезумел. Людей вытаскивали из грубых, недавно очищенных от песка домов, предавая мечу. Женщин грубо насиловали, а потом перерезали глотки. Немногих мужчин, стариков и детей просто убивали наиболее унизительным способом, который только приходил в голову. Кое-кого оставляли на потеху, решая добить позднее. Таким ломали ноги, бросая прямо на землю, прекрасно понимая, что теперь они уже не сбегут.
То и дело раздавались оружейные выстрелы, к которым, почти сразу, прибавились и магические атаки. Я действовал аккуратно, работая «каплями», чтобы не зацепить своих. Удар туда, удар сюда…
— Колдун! — заорал какой-то мужчина. — Иди к нам!
Подбежав ближе, я узнал Тулса. Довольно толстого ранее купца, торгующего пряностями. Ныне складки его живота бессильно провисли, но зато подарили ему телосложение самого обычного, крепкого на вид, очень злого и даже дикого человека. Того, кто пережил крах всех своих надежд, лишился огромных финансов и едва не потерял жизнь. И теперь этот человек добрался до тех, кого можно обвинить в своих бедах.
— Вон дом главы общины! — указал он пальцем на единственное в поселении двухэтажное здание. — Там стрелки наверху, надо их выбить.
Даже не думая спорить, окружив себя водным барьером, я вышел вперёд. На миг возникло опасение, что кто-то из противников мог владеть амулетом антимагии, но… Я не имел возможности это проверить. Никак не мог точно знать, что мне грозит. В конце концов, прямо сейчас в меня могли целиться пулей, убивающей магов: той, которую искусные мастера превращали в маленькую Слезу.
И всё-таки, я пошёл вперёд. Пошёл с радостью, пошёл с желанием…
— Люмия, — тихо произнёс я, а потом обрушил на дом титанический поток воды, ударившей как река, смывшая плотину. Как морской циклон, сметающий корабли.
Стены и первый этаж буквально обратило в ничто. Я ощутил лёгкое жжение в конечностях, хотя ранее такой мощный и единоразовый выброс энергии заставил бы охнуть и трясти руками. Раньше. Не сейчас.
Второй этаж смыло в сторону и разбило вдребезги, но в отличие от первого, на который я и сделал упор, на втором ещё оставались живые. Сейчас они орали, заживо варясь в кипятке.
— Выбить стрелков, а не крушить вообще всё! — заорал было Тулс, подойдя ко мне, но не рискнув лезть рукой за водный барьер.
Коротко оглянувшись, я наклонил голову, на миг задумавшись, как с ним поступить.
— Но можно и так, — удивительно быстро поменял он своё мнение. — Я сам виноват, надо было подробнее объяснить. Извини, парень!
— Они и так хорошо сварились, Туэк, — сказал бывшему толстяку один из его людей, опасливо поглядывая на меня. — Лучшей казни и не придумать!
И группа направилась дальше, а я остался, наблюдая, как передо мной варится самый настоящий суп из обломков дома, варёного мяса и каких-то овощей, которые выращивались неподалёку. Всё пойдёт для питания моей ненависти.
— Ты можешь спать спокойно, девочка моя, — дрогнули губы. — Я отомстил…
Кому? За что? И почему теперь так горько?
Глава 8
«Если запачкал тунику сажей, перекрась её в чёрный цвет. Это отмщение».
Диорсий, «Чудотворец из Лабиринта».
* * *
Оазис хорошо удобрили телами врагов. Впрочем, не стоило считать, что мы «отыгрались» за все свои мучения. В одном из сараев обнаружили тела Меино, Тревиса и остальных не вернувшихся разведчиков из нашего отряда. Все имели следы тщательного, вдумчивого и жестокого допроса. Смерть этих людей была очень тяжёлой. А потому месть была благочестивой и верной. Такой, которая очищала, а не пачкала.
Похоже лафтетары захватили их, а потом, не убивая, направили к своим. Конечная цель теперь была неизвестна. Да и плевать на неё. Сделанного назад не воротишь. К тому же, никто особо не стремился узнать цель пустынных разбойников. Ясно было, что они хотели как-то поживиться.
В своей праведной ярости люди не останавливались до тех пор, пока не убили вообще всех обитателей оазиса «Последняя потеря». Говорящее название! Мертвецов побросали в широкое и большое озеро — благодаря которому тут вообще возникло поселение, — отравив его трупными ядами. В воде у нас нужды не было, а потому никто не возражал.
Меино и остальных похоронили, проведя положенный обряд сожжения, а потом был объявлен день отдыха. Все бродили по поселению, искали интересное и ценное, забрали оставшихся верблюдов и кое-какую домашнюю живность. Тех, кого не получалось забрать, например, домашних птиц, убивали, разделывали и складировали в зачарованные ящики.
Купцы весьма обрадовались, обнаружив хорошие
